Корвус Коракс. Лев Гурский
инспекция по авторским правам. Вы обвиняетесь в хранении и распространении контрафактной продукции. Выдадите ее добровольно или окажете сопротивление? Сопротивление, напоминаю, карается сроком до трех лет.
Пират пирату рознь. За время службы я успел привыкнуть к самым изощренным матюкам при исполнении. Были в моей практике и два случая небольшой потасовки с мелким членовредительством. Однако дядя Женя, надо отдать ему должное, оказался на высоте. Тратить силы на пустую брань и тем более на рукоприкладство он не стал, а первым делом накинулся на предъявленный документ: тщательно сравнил лицо с казенной литографией, деловито изучил подписи и, вооружившись лупой, проверил печать. Придраться было не к чему. Уж тут не подкопаешься, дорогуша, я теперь ученый. В самом начале моей работы один ловкач сумел меня отфутболить из-за чепухи – у нас в отделе кадров забыли продлить срок действия удостоверения.
– Ну ты орел, Иннокентий Ломов! – сказал он, возвращая мне документ. Даже через силу улыбнулся. – Подловил, как ребенка. А ведь у меня, ей-богу, сразу екнуло в желудке: больно уж рожица у тебя открытая. Не иначе, думаю, кидала. Я-то, грешным делом, больше боялся, что ты мне куклу всучишь вместо бабок, или будешь трясти липовой ксивой, или как-нибудь еще попробуешь развести на динамо… Но про то, что ты натуральный инспектор, – нет, врать не буду, сроду бы не догадался. Ладно, леший с тобой, сочиняй свой акт. Сопротивления не окажу, я ж не идиот.
Два листка акта выдачи с вложенным между ними листом копирки были у меня уже заготовлены. Я даже графы заранее заполнил на три четверти – оставалось только вписать имя злоумышленника и две строчки сведений о характере и количестве левака. После чего нарушитель конвенции должен был оставить внизу свое факсимиле, а я опечатать склад и отбить победную депешу в ФИАП. Работы минут на двадцать или от силы полчаса. Расчехлив новенький служебный «паркер», я приступил к самой приятной на сегодня церемонии.
– Мною… – начал я. – Диктуйте фамилию, имя, отчество…
– Шишкарев Евгений Петрович, – подсказал рыжий. Не так уж он, однако, был невозмутим, каким хотел показаться. Краем глаза я заметил, что пальцы менеджера нервно танцуют по столешнице и передвигают взад-вперед клетки с фирменными попугаями.
– Мною, Шишкаревым Евгением Петровичем, – я аккуратно вписал его данные, – в ходе проверки оптово-розничной торговой точки ООО «Сиди и слушай» была добровольно выдана инспектору ФИАП Ломову Иннокентию Викторовичу нелицензионная аудиопродукция в количестве… Вы ведь не отрицаете, что товар контрафактный?
– Не отрицаю, – уныло согласился со мной рыжий менеджер. Он машинально дрынькнул длинным ногтем вверх-вниз по прутьям клетки с образцом и пожаловался встрепенувшемуся ворону: – Эх, птица божия, сгорел я, как свечечка. Как свечка…
Отечественный носитель, вообразив, будто ему дана команда на исполнение, тотчас же отозвался на ключевое слово из репертуара Филиппа. И дисциплинированно гаркнул во все вороново горло:
– …свечка! Ты генерал,