Купец и русалка. Ирина Муравьева
его слушал с большим напряжением.
– А наши охочи до женского телу. У них там утопленниц много, побольше, чем мух на навозе. Красивые есть, с аппетитными формами. На сороковой день отрыли твою. Уже, значит, вся почернелая, вязкая, поскольку остались одни телеса, душа-то на небе. Прошло сорок днёв. Но правило есть: с телом надо проститься. Как сорок днёв минет, тогда улетай. А в девять и в сорок днёв – уж извините! Она и спустилась. А мы её цап! Пошли разговоры да переговоры. Она говорит: «Отпустите меня»! А мы ей: «Подумай сперва по-хорошему! Кому ты нужна там? Своих, что ли, мало! Которые померли как полагается? От коклюша, там, али от желчнокаменной? Их в церкви отпели, во гроб положили. А ты ведь чужая, ведь ты беспризорная, твои-то, вон, косточки щуки объели! Тебе еще суд предстоит, разбирательство…» Она, ясно, в слезы. Рыдает стоит.
– Постой! – перебил его Хрящев. – Душа – это дело такое… То есть она, то её вроде и нету. А я никогда даже не попрекну… Жениться хочу. Полюбил я её.
– Да как же жениться, когда ты женат? Купец громко крякнул.
– Развод-то у вас, у людских, ведь не принят… – сказал гость задумчиво. – Хлопотно это.
– Что значит: у нас? Ты откудова сам?
– Оттудова, где все вы вскорости будете.
Купец побелел. Только воздух глотнул. Да так, рот раскрывши, и замер. Тут гость усмехнулся недоброй усмешкой.
– Решай, Авраамыч, она ждать не будет. Её кто поймает, к тому и сбежит. Отродье-то женское, сам, поди, знаешь.
– Так я всё решил. Чего уж там ждать?
– Налички-то нету?
– Налички? – И Хрящев вспотел крупным потом. – Откуда наличка? Вон маменька и за овёс заплатили.
– Тогда в страховую иди. Дело верное. Супругу страхуй и мамашу для весу. Сейчас тебе выпишу взнос. Должен будешь. Но мне эти деньги не спеху, не бойся. Вернёшь когда сможешь.
– А как я верну?
Его собеседник ушел от ответа:
– Она в гувернантках когда-то была. На двух языках говорит, рыбка наша. Наскучишь ты ей, Авраамыч, боюсь!
– Да что ты пужаешь? Подарков куплю! Вон автомобиль заведу, как у Пашки!
– Куда же с хвостом-то её? Засмеют!
– Тогда я бассейн ей построю хрустальный! Сам видишь, чертяка…
– Ты как отгадал? – насупился гость. – Я вроде одет хорошо, чисто выбрит…
Тут Хрящев осел:
– Так ты… что? Из этих? Постой! Ты ответь!
– Из этих! – Гость грустно кивнул. – А то из каких же?
Купец хотел перекреститься, но что-то ему помешало. Легонько погладил ладонью серебряный, оставшийся от прапрапрадеда крест, который носил, никогда не снимая.
Визит закончился тем, что перед самым уходом молодой человек вытащил из кармана хрустящую пачку денег и положил её рядом с Хрящевым, который начал сразу же лихорадочно пересчитывать их и словно забыл обо всем остальном.
Договорившись со слабохарактерным купцом, черт заглянул на пустынный берег Москвы-реки и подал условный знак заранее подкупленной русалке. Когда же она подплыла и высунула из воды свою прилизанную голову с полузакрытыми томными глазами, он грубо сказал:
– Вылезай!
Она