Секретный алфавит богов. Борис Шапиро-Тулин
заряд энергии. И нет сил, которые могли бы противостоять ей.
И вздрагивают гиганты Гримудсены, ибо внутри их огромных тел появляются все уплотняющиеся и уплотняющиеся сгустки. И так стремительно каждый из них продолжает свое сжатие, что не уследить за этим процессом, не остановить, не упорядочить его.
И вот уже то там, то здесь в спиралевидных вихрях вращающихся галактик вспыхивают звезды, возникшие из уплотнившихся до придела сгустков, и бесконечное количество их заполняет просторы Вселенной.
Но и звезды не вечны. В тщетном желании захватить как можно большее пространство начинают отвоевывать они окружающий мир. А для этого необходимо начать обратный процесс, расширяясь до невероятных, немыслимых, не подконтрольных им самим размеров.
И ничто уже не в силах уберечь их от собственного безрассудства. Данную им жизненную силу бесславно израсходовали они на утоление жажды величия. И неумолимая расплата вначале заблокировала ход времени, отпущенной им жизни, а затем стремительно раскрутила стрелки циферблата в обратном направлении.
И, сообразуясь со скоростью этой круговерти, стали рушиться остатки былого величия. И не было спасения во все нарастающем движении вспять, Не было остановки на пути колоссального сжатия всего, что составляло смысл их существования. И тогда мощный взрыв сотрясал галактику. А на месте сияющей звезды возникала «черная дыра».
В этот самый момент и появилась третья руна Секретного Алфавита, руна АСС. Руна, знавшая тайну того, что не исчезла навсегда сокровенная суть взорвавшейся звезды. Что «черная дыра» всего лишь туннель в другую реальность. И с ней, с этой другой реальностью, можно соединиться, используя энергетику странной руны, напоминающей почему-то обрубленную елку.
Я лишь однажды воспользовался ее помощью, причем в ситуации, которая абсолютно эту помощь не предполагала. Воспользовался скорее из озорства. А, если точнее, то не из озорства даже, а подчинившись ощущению неких мгновений, которые, как мне тогда казалось, достаточно тесно переплетались с вечностью.
В то лето я со своей любимой приехал на несколько дней в один из подмосковных пансионатов.
Стоял погожий июнь. С утра на окрестных полянах косили траву. Посреди реки, протекавшей рядом, покачивались в лодках молчаливые рыбаки. На противоположном берегу белили маленькую деревенскую церковь.
И все это отдавало такой неправдоподобной идиллией, такой немыслимой благодатью, что казалось исчезли все звуки реального мира, для того лишь, чтобы не вмешаться и случайным диссонансом не испортить увиденное. И даже самолет, растягивающий по небесной синеве распушенную нить своего следа, летел совершенно беззвучно, подчинившись общему настрою этого удивительного дня.
К тому же все вокруг было приправлено таким густым ароматом цветущих лип, что от этого запаха кружилась голова, а тело становилось легким, словно вот, вот готово было обрести невесомость.
Вечером ощущение нереальности стало еще более острым.
Мы с любимой отправились гулять по тропинкам старинного парка.