Глубокоуважаемый микроб. Кир Булычев
это? – спросил Удалов.
– Могу продать. Средство от всего.
– Как так – от всего?
– В зависимости от потребностей.
– И от насморка?
– И от насморка. И от любви. И от комаров. И от дождя. Большая редкость. В промышленное производство не поступило. Делается из корня, который растет только на одном астероиде. Сам понимаешь.
– Так на что мне такое средство? – спросил Удалов равнодушно, но глаза его загорелись и выдали Корнелия опытному пройдохе Тори.
– А ты не для себя, для народа, – предложил демагогически кузнечик.
– Нет, – отказался Удалов. – Ты с меня что-нибудь нереальное попросишь.
– Не беспокойся, я щедрый.
– Средство-то ценное?
– Но я тебя люблю.
– Прости, – сказал Удалов. – Не верю. Чего бы тебе меня любить? Я не заслужил.
– За заслуги уважают. Любят за недостатки.
– Я и недостатков тебе не показывал.
– Они очевидны, – коротко ответил кузнечик. – Берешь средство?
– Сколько? – спросил Удалов.
– Восемнадцать, – сказал кузнечик.
– Много.
– Шестнадцать и ни одной меньше.
– Пятнадцать и по рукам.
– Только из любви к тебе, – сказал кузнечик.
Он протянул Удалову бутылочку, тот принял и спросил:
– А действовать будет?
– У нас без обмана. Ты попробуй.
Удалов огляделся, на что бы употребить средство.
– У тебя прыщ на лбу, – подсказал кузнечик.
Удалов подошел к зеркалу. Прыщ был. Правда, небольшой.
– Да ты не бойся, – сказал кузнечик. – На палец возьми, помажешь. Самую малость.
Удалов послушался. Он вытащил пробку, намочил палец и прикоснулся ко лбу. Палец приятно холодило.
Так он и стоял с пальцем у лба. Эта поза навела его на новые размышления.
– Погоди, – сказал он. – А как же?
– Ты чего?
– Как же я расплачиваться буду?
– Как договорились. Сам же сказал – пятнадцать.
– Сказал, да не знаю чего.
– Ну и дурак. Когда торгуешься, обязательно надо знать, что отдаешь.
– Так что я отдал?
– Причастность к искусству, – ответил кузнечик. – В объеме пятнадцати минут.
– Я к искусству непричастен.
– Послушай, Удалов, я о твоем благе пекусь. Но и себя не забываю. Когда я узнал, что ты человек обездоленный, даже зубная щетка здесь у тебя казенная, я стал голову ломать, как тебя облагодетельствовать, чтобы не разориться. И придумал. У тебя, как у каждого разумного существа, есть ненужные воспоминания. Тяжелый груз твоему и без того натруженному мозгу. Вот их я у тебя и возьму. Лишнего трогать не буду – здесь за это судят.
– А на что тебе воспоминания, связанные с незатейливой жизнью в небольшом городе Великий Гусляр? – спросил Удалов.
– Для тебя это обыденно, – сказал кузнечик, – а для нас странная экзотика. Ты бы хотел посмотреть фильм из жизни моих