Подкова на удачу. Лилия Сурина
в моей комнате. Меня приглашала к себе тетя Лена, но мне не хочется стеснять их, я собиралась снять комнату в райцентре, только вот с конем еще не придумала, что делать. Султан! Совсем забыла про него, соскучилась так! Я побрела в сторону загона, может он там, может не угнали пастись, тогда я заберу его и поеду к тете Лене, к Зябликовым. Больше некуда.
Султан ходил в загоне, в соседнем загоне находились кобылы с жеребятами, которых спасли на пожаре. Коней как раз кормили. Я подошла к забору, Султанчик подбежал ко мне, сунул свою черную бархатистую мордашку мне в руки.
– Соскучился, мой родной! Прости малыш, не навещала я тебя, времени не было. Ну все, теперь мы с тобой не расстанемся больше… ты один остался у меня… – я гладила его высокий черный лоб с белой звездой.
– Попрощаться пришла, Евушка? Потом куда? – ко мне подошел дядя Митя, муж нашей домоправительницы, теперь уже бывшей. – Елена сказала, что ты отказываешься у нас поселиться.
– Да дядь Мить, не хочу вас стеснять. Вот коня не знаю куда пока деть.
– Да какое стеснение, дом большой, места много. Павлушка рад будет, да и Любаша. А конь при чем?
– Я забрать его хочу, здесь теперь ему не место, чужое все…
– Так и Султан теперь чужой. Я сказал банкиру, что он твой, но он сказал, что по описи триста восемь коней, вместе с ним.
У меня сердце зашлось от страха. Нет, только не это. Этот банкир на все решил лапу наложить! Но он ошибается, Султан мой, у меня есть паспорт на него. Завтра заберу вещи и документы, и предъявлю ему.
– А почему вместе с ним? Султан не входил в опись, я знаю, мне папа говорил.
– Одна лошадь погибла при пожаре, поэтому…
– Ясно. Но Султан мой, я докажу.
– Попробуй. А сейчас давай я Павлушку позову, пусть отвезет тебя к нам. Он на телеге с конюшен горелые доски вывозит на мусорку, мы с ним вместе с похорон вернулись. Где твои вещи? – добрый дядя Митя обнял меня за плечи. Сироткин оставил все-таки наших работников на месте, я была рада за них, ведь работы в наших местах не найти.
– Нету у меня вещей. Я собрала все, в сумках стоит в моей комнате, но меня не пустили в дом.
– Как же это? Это же не по-человечески! Я сейчас пойду и разберусь… – начал кипятиться конюх, я обняла его, успокаивая.
– Не надо, дядь Мить, я завтра сама приду и заберу. Сказал мне охранник, что «господин» только завтра будет. И Павлушку сама попрошу, не отвлекайтесь от работы. А то еще влетит вам из-за меня.
Попрощавшись с добрым дядькой, я пошла в сторону сгоревших конюшен. В памяти сразу встала та трагическая ночь, едва только показались обгорелые останки нашего семейного бизнеса. Около десятка человек копались на развалинах, разбирая их. Наверное, новый барин будет заново отстраивать сараи. Павлушки не было видно, я побродила по пепелищу, смахивая слезы со щек. Как-то не так я планировала свою жизнь, в ней было место радости и счастью… а теперь только пепел и мусор остался от моих планов. Развернулась на выход, побрела, едва переставляя ноги. Вдруг за что-то зацепилась больной ногой. Наклонившись, разгребла рукой мусор и увидела подкову, подняла ее, отряхнула. Сразу