Остров. Жанна Бочманова
с тобой не отпущу. Хочешь – по-хорошему договоримся, не хочешь – будет по-плохому.
Юля подняла на нее изумленный взгляд. Что значит, по-плохому?
– Ты безработная, бездомная женщина. Я тебе лишение родительских прав в два счета организую. Помнишь, надеюсь, где мой муж работает? – свекровь решительно встала на пороге комнаты. – На суде скажу, что ты алкоголичка, бьешь ребенка, и свидетелей найду, не сомневайся. Подтвердят.
Юля перевела дыхание, прислушиваясь к сердцу, которое еще немного постукало с перебоями, а потом екнуло и снова застучало в прежнем ритме. На секунду она задумалась и даже глаза руками прикрыла, так больно ей стало от мысли, что Ванька без нее останется. Бедный малыш! А ведь свекровь и, правда, готова на решительные действия. Что она сможет сделать? Не драться же с ней? Вот тогда она ее точно в полицию сдаст.
– Зачем вы так? – прошептала она.
– Зло должно быть наказано, – повторила Людмила Ивановна, берясь за телефон. – Уходи. Или я вызываю полицию и органы опеки.
Юля склонила голову и подышала. Что ей делать? Неужели она оставит сына этой женщине? И куда они пойдут? У нее в этом городе ни одной знакомой души.
– Дайте мне немного времени проститься с ним, и я уйду, – попросила она, смирившись с неизбежным.
Свекровь посторонилась, пропуская ее в комнату. Юля присела рядом с сыном, который одним глазом смотрел на экран, где мельтешили Смешарики, а другим на бумагу, где пытался нарисовать круг. Круг получался кривоватым, но Ваня не сдавался.
– Что делаешь? – спросила Юля, обнимая хрупкие плечики.
– Лисую, Смешаликов, – ответил Ваня. – Помоги, – протянул он ей карандаш.
– Мамочка уедет ненадолго, – сказала Юля, нарисовав окружность. – Ты с бабушкой поживешь?
– Поживу, – кивнул Ваня. – А с дедушкой можно пожить?
– Конечно, – улыбнулась Юля, сдерживая слезы, – и с бабушкой, и с дедушкой.
– Вот здолово! – крикнул Ваня и побежал из комнаты. – Бабушка! Я с тобой поживу!
Юля посмотрела ему вслед. Ваня рос веселым, контактным ребенком, никогда не цеплялся за маму, охотно шел к незнакомым людям на руки. Ну и с бабушкой поживет, ничего страшного. Сумки с вещами стояли у стены, в них были Костины и Ванины вещи да пакет с игрушками: не могла же она оставить ребенка без любимых друзей. Ее одежда вся уместилась в небольшую спортивную сумку: некуда ей было наряжаться, да и ни к чему. Юля подхватила лямки и вышла, не говоря ни слова и не оглядываясь, стараясь изо всех сил не закричать от отчаяния.
***
«Так нельзя, – думала она, бредя по улице, низко опустив голову, придерживая рукой то и дело съезжающую с плеча сумку, – это же невозможно. Папа не мог так поступить. Это какая-то ошибка. И с Костей тоже ошибка. Он не мог». Кроме этого никаких других мыслей в ее голове не было, кроме, пожалуй, еще одной – надо поговорить с Вележевым. Они же друзья с Костей, надо просто поговорить и все разъяснится, все станет, как раньше: Костя найдется, они с сыном снова вернутся в свою