Роман в sms. Владимир Никишин
в 11 (хотя на сайте написано – в 10). Чтобы успеть к этому времени, надо сесть на электричку до Савёлово (отправление в 7–21 с Савеловского, соответственно). На вокзал лучше приехать, минимум, за полчаса – в кассы с утра выстраиваются огромные очереди. На конечной станции (прибытие в 9–47) нужно спросить, где останавливается 8-й автобус до района ДОК (пос. Южный) – минут 5 пешком по ходу поезда, остановка возле какой-то полуразрушенной башни. На автобусе доезжаешь опять до конечной, там спрашиваешь, как пройти к аэродрому – ещё минут 20 пешком. На месте заходишь в гостиницу, на стойке администратора говоришь, что хочешь в первый раз прыгнуть – тебя посылают на второй этаж. Там заполняешь анкету (нужны паспортные данные), и отправляешься на медкомиссию. Медик спрашивает, не беспокоит ли чего, и ставит штамп на анкету.
Прыгать лучше на «арбалете» – крыловидном управляемом парашюте. Прыжок стоит 2300, это дороже, чем с «дубом» (круглым, десантным), но с большей высоты и с мягкой посадкой.
В 11 начинается инструктаж, который длится 3 часа. Учат тому, что после того, как выпрыгнешь из кукурузника нужно про себя сосчитать от 121 до 123, затем дёрнуть кольцо, распрямив руку и выбросив её далеко в сторону, досчитать до 125 и посмотреть вверх – открылся ли купол. Если не открылся, или что-то ещё стряслось, нужно дёргать кольцо запасного.
До самого момента прыжка было страшно. Не сильно, – примерно так, как в самолёте, когда попадаешь в зону сильной турбулентности. С одной стороны, мучают мрачные фантазии, с другой, – уверен, что ничего страшного с тобой произойти не можешь. На долю секунды после отделения от «кукурузника» страх перерастает в ужас – видишь, как стремительно приближается земля. Но потом вспоминаешь, что надо считать, и страх пропадает. Отсчитываешь положенное, вырываешь кольцо. Спустя две секунды смотришь вверх, «прокачиваешь» купол – трижды дёргаешь за стропы управления. Когда он раскрывается, все волнения сменяются восторгом: жив, свободен и счастлив.
У меня при раскрытии стропы закрутились в жгутик. Но это ничего – в таких случаях нужно раскрутиться, как на подвесных качелях (ну, а если не получится, раскрывать запасной парашют). Я раскрутился. Полетал минут 7 (в среднем снижение – 5–8 минут), приземлился, напился, полюбовался на парашютисток и был таков.
Можно остаться в гостинице – там оч. приятные люди, ночью интеллигентно пьянствуют, танцуют, рассказывают байки.
– Ну, почему ты меня с собой не взял?
– Я же не знал, что у тебя есть склонности к экстремальным видам спорта.
– Теперь знай.
Я: В этом году я постоянно влюбляюсь. Сначала, когда возвращался с дочкой из Парижа после майских, – в девушку Женю, которая сидела в соседнем кресле. Темно-рыжие волосы, синие глаза, потрясающая улыбка. Сама из Самары, но уже три года живёт во Франции. Она очень боится летать и попросила держать её за руку, пока не сядем. Так, и летели, свободными руками поднимая стаканы с «Чиваз Ригал». Женя болтала и со мной, и с Полькой – и мы всю дорогу смеялись. Три часа пронеслось незаметно. Но попросить у неё телефон я не решился.
Жалел об этом неделю – до тех пор,