Цветок репейника. Шурочка Матвеева
свое суровое и неподкупное сопровождение. Неподкупность их проверил лично Маро, сунувшись с фляжкой наперевес. От разбитой физиономии его спасло только вмешательство герцога. Сам Маро ничуточки не расстроился и попытался споить кого-то другого. Тиана нисколько не сомневалась, что уже к полуночи он основательно поднаберется, а на рассвете заплаканная Нира будет бегать по всем городским притонам и заглядывать в сточные канавы в поисках бездыханного тела. Все это вызывало у самой Тианы беспросветную тоску.
– Хочешь уйти? – проницательно спросил Каомо.
– Да. Но не могу, – вздохнула она.
– А нечего было тут устраивать… Что это на тебя нашло?
Тиана досадливо отмахнулась и устало прислонилась лбом к его плечу. Когда-то давно она приняла решение никому ничего не объяснять и не собиралась отступать от этого правила.
– Я ещё немного поиграю, и смоемся вместе, – пообещал флейтист. – Хочу еще немного подзаработать.
– Маруш не будет возражать, если ты меня проводишь? – Тиана показала глазами на миловидную барышню, лихо отплясывающую рука об руку с Нирой веселую марджету.
– Не думаю. Еще пара таких задорных кульбитов и у нее оторвется подметка туфельки. Я точно знаю, я ее сегодня подклеивал и видел состояние. Босиком она скакать не приучена, так что мы легко уговорим ее уходить с нами.
Каомо подмигнул и, высвободив плечо, вновь взялся за флейту. В этот раз выбранная им мелодия не вела за собой, как зачастую, а лишь эхом вторила другим инструментам. Флейты, лютни, скрипки, даже арфа звучала этой ночью на Голубиной площади. А вот гитарой владела только Маруш, но она нечасто играла.
Бойкая девица и в самом деле быстро добила несчастную обувь и со смехом раскланялась со своим явно опечаленным кавалером. Тиана жестом подманила ее и без слов протянула флягу, наполненную чистой водой.
– Ох, благодарю, – выдохнула сестрица Каомо. – Как раз то, в чем я остро нуждаюсь.
Некоторое время она жадно пила, потом разразилась звонким смехом.
– Что это на тебя нашло сегодня? Что ты устроила? Никогда тебя такой не видела! – восклицала она, обнимая подругу.
Тиана улыбалась краешком рта, но не отвечала. До тех пор, пока не было произнесено то, что без сомнения думали сейчас абсолютно все.
– Решила охмурить Красного герцога? А как же знаменитое «мужчины меня больше не интересуют»?
– Не интересуют. И я никого не собиралась охмурять, – стараясь казаться спокойной, произнесла Тиана.
– Да брось, – Маруш обняла ее за талию. – В этом ничего постыдного. Он молод, красив, прославлен и нравится женщинам. Правда, тебе ничего не светит.
– Ты так думаешь? – последняя фраза помимо воли вызывала противоречивые чувства.
– Думаешь, он не понимает, какое производит впечатление на простых смертных? Да он и не таких, как ты, пачками перебирает, прежде чем хоть на одну ночь снизойти.
Кровь прилила к лицу Тианы. Стало неловко,