Нервных просят утопиться. Маргарита Южина
его!! – возмущенно кричали женщины в возрасте. – Прям вот, как будто она одна такая желающая, да? А мы как будто и не умеем дыхание восстанавливать, да?
– От это хватка!! – гоготала молодежь.
– Мужик, ты долго не продержишься, – сочувственно вздыхали мужчины.
– Аллочка, – шепнула на ухо сестре Гутя. – У тебя купальник разъехался.
Алла мгновенно села истуканом, облилась свекольным румянцем и тяжело вздохнула:
– Молодой человек, после всего, что между нами было, вы теперь не можете на мне не жениться.
– Ни! За! Что! – выскочил из камней мужчина. Отряхнулся и более спокойно добавил: – Но наше знакомство надо отметить.
Потом и вовсе нежно посмотрел на Гутю и проговорил:
– Вы ведь придете сегодня в ресторан «Улитка»?
– Пожалуй, я смогу уделить вам часик, но только, чур, расплачиваетесь вы! – тут же встряла Аллочка.
– Да… мы придем… – проблеяла Гутя и, точно девчонка, понеслась к своему полотенцу, высоко взбрыкивая ногами.
И вот уже два месяца Гутиэра чувствовала себя семнадцатилетней – бегала на свидания, вздыхала по ночам и даже парочку раз гадала себе на жениха – выкидывала старые Фомины кроссовки за окно.
Пляжный же кавалер был заботлив и внимателен. «Гутя, сегодня похолодало, оденься теплее», – звонил он, и Гутиэра послушно натягивала рейтузы в тридцатиградусную жару. «Гутя, не выходи на улицу, сегодня магнитные бури», – и она терпеливо сидела возле пустой хлебницы. «Гутя, обязательно прочитай статью в последней газете! Там много интересного», – и Гутиэра прилежно клевала носом над жалобами футбольного тренера.
Романтичные отношения развивались бы еще чудесней, если б не сестра. Аллочка просто не давала дышать! Отчего-то придумала себе, что прекрасный мужчина – Севастьян Рожкин – именно ей предназначен небесами, и мешала Гутиэре с каждым днем все сильнее – то сообщит кавалеру по телефону, что Гутя убежала к новому хахалю, то соврет, что у сестры объявился муж. А в последний раз и вовсе – сочинила, что Гутя где-то заразилась проказой и теперь они всей семьей собирают ее в лепрозорий, в связи с чем просила одолжить несколько тысяч на дорогу!
Это уже была последняя капля. Вот почему Гутиэра решила напоить себя ядом.
– Она просто… просто вырывает у меня мужчину! С корнем! – жаловалась теперь Гутя дочери.
– Мамочка, ну ты же профессиональная сваха! – успокаивала сейчас матушку Варька. – Ну чего тебе – жалко? Отдай ты этого жениха Аллочке. Может, она к нему переберется, а у нас площадь освободится.
Гутя действительно зарабатывала на хлеб насущный сватовством, и у нее это замечательно получалось. Правда, костью в горле торчала Аллочка – ее никак не удавалось пристроить. Однако и такими принцами, как Севастьян Рожкин, Гутя тоже не собиралась раскидываться. Тем более что и в ее семейном положении зияла брешь – Гутя до сих пор была незамужней, разведенной женщиной.
И при такой ситуации коварная дочь еще смеет вспоминать о какой-то жилплощади!
– Площадь?! К нему переберется?! –