Ожиданиям вопреки. Джорджиана Золомон
мать немка, и я жил в Штутгарте до тринадцати лет, потом мы переехали в Штаты. Мой отец из Египта, правда я никогда его не видел… Мама говорит, что внешне я – вылитый он, – Алия замерла и начала вслушиваться в чужую историю. Ни то, чтобы это было важно, скорее, интересно, а Халиф рассказывал об этом так непринужденно, что это казалось вполне уместным. Алия только сейчас осознала, что на свадьбе видела только мать Халифа, обаятельную стройную блондинку, которой невозможно было приписать тридцатилетнего сына. Похоже, Цимерманн не врал про отца, потому что на их свадьбе его точно не было.
– У тебя очень красивая мама, – Алия не нашлась, что еще сказать, а родительница у его супруга и впрямь была очень симпатичной, правда, совсем на него непохожей. Видимо, внешностью супруг и впрямь пошел в отца.
– Спасибо. Она потрясающая мать, а я был тем еще сорванцом, в детстве доставлял уйму хлопот, – Халиф усмехнулся.
– Кем она работает? – поинтересовалась Эдвардс.
– Она медсестра. До сих пор этим занимается, хотя я тысячу раз предлагал ей оставить это, говорит, что должна быть полезна и хочет помогать людям, – Цимерманн покачал головой, а Алия задумалась над тем, что если это правда, то каким образом у этой женщины мог вырасти такой сын?
– А ты? Что на счет тебя?
– В смысле?
– Что ты заканчивал? – Халиф покачал головой.
– Мать так и не смогла заставить меня поступить в колледж, я и школу-то окончил с трудом, – Цимерманн пожал плечами, а Алия только покачала головой. Ничего другого она и не ожидала. Халиф действительно был необразованным выходцем из низов, который мог похвастаться разве что своей силой, да амбициями. Она всегда полагала, что спутник ее жизни будет полной противоположностью. Алию притягивали хорошие манеры, умение делать красивые жесты, ум, образованность, происхождение и благородство. К сожалению, судьба пошутила над ней, подсунув вместо идеала его полную противоположность.
Наверное, ее мысли отобразились на лице, потому что Халиф вмиг помрачнел, а Алия заметила это с запозданием.
– Ну а что ты? Объясни, почему человек, который увлекался живописью с двенадцати лет пошел учиться на архитектора? – Алия бросила на супруга непонимающий взгляд.
– Изводить тоны красок на никому ненужные картины я могу в любом случае, а архитектура должна стать отличным подспорьем в наследии моего отца. Как ты знаешь, а ты прекрасно об этом знаешь, папа руководит строительным бизнесом. По его стопам пойду я, потому что Алекс давно понял, что его предназначение – это служить закону. Последнее, к слову, для тебя, наверное, дикость, – Алия пожала плечами, надеясь, что смогла хоть как-то уязвить супруга, но он не подал и вида.
– То есть ты решила взять на себя это бремя потому, что твой брат оказался умнее и пошел своим путем? – Эдвардс открыла было рот, чтобы ответить, но тут же его закрыла. Из уст Цимерманна это прозвучало так, словно Алия была последней дурой.
– А что мне нужно было делать? Пойти в художественную школу,