Yes, Boss. Лора Вайс
как Леша отправляет задание архитектору, принимается за текущий проект. Но я тут смолчать уже никак не могу. Безусловно, в компании трудятся профессионалы высшего класса, однако в каждом их проекте прослеживается темнота и уныние. Нам еще в институте рассказывали о методах давления на общество через дизайн и архитектуру. Не зря же товарищ Хрущев понастроил одинаковых коробок серого цвета. Так и здесь, люди должны хотеть идти на работу, хотеть работать, а глядя на такие решения хочется одного – как максимум выпрыгнуть из окна, как минимум тихо ненавидеть каждый прожитый день, своих коллег и начальство заодно.
– Какой кошмар, – захожу за спинку его кресла и всматриваюсь в детали будущего интерьера.
– Что не так? – сжимает мышку, отчего та бедная скрипит.
– Ну, если это решение для бюро ритуальных услуг, то да, все прекрасно. В любом другом случае не дизайн-проект, а страсть господняя.
– Хм, – ехидно усмехается, – розовенького не хватает?
– Отнюдь, – и присаживаюсь на край стола Хмурого. – Элементарно света не хватает, теплоты, легкости. Зачем столько черного, серого?
– Таковы были пожелания заказчика.
– Да ладно.
– Так, Белова! Ты тут и дня не отработала, а уже лезешь со своими ценными советами. Проект на финальной стадии. Заказчик уже одобрил, разве что попросил внести некоторые корректировки. Дальше отправляем на исполнение. И слезь с моего стола. Здесь тебе не кабинет Архипова.
– Вот о том и речь! – всплескиваю руками. – Даже он! Даже ОН был не против, а ты… фу, Леша Лешевич, вот, фу таким быть. А это, – тычу пальцем в монитор, – убожество! Кто только главный дизайнер? Наверняка бедолага в затяжной депрессии.
– Главный дизайнер я, – цедит сквозь зубы.
– У-у-у-у, как все запущено, Леша, – кладу руку ему на плечо, отчего Хмурая Бровь дергается, словно его током шибануло.
– Давай без рук, Валентина. Здесь офис, а не…
– Здесь в первую очередь люди, Леша Лешевич, в любом офисе главные – это люди. И ты человек, которому всего тридцать лет, а ведешь себя как брюзжащий старикан.
– Господи, остановите землю, я сойду, – прикрывает глаза. – Меня ждут двадцать девять дней сущего Ада.
– Или Рая, – спрыгиваю со стола, – тут многое зависит от самонастроя. Настроишься на Ад, будет тебе Ад, настроишься на Рай, в общем, ты понял.
Спустя еще два часа за окном уже темным-темно, а ветер гонит мелкие снежинки, те прилипают к стеклам и тут же тают. Красивый вид открывается с высоты двадцать первого этажа. Чего только стоят пробки на дорогах, что в одну сторону тянутся белой полосой, в другую – красной. Игра на контрасте.
– До метро подбросишь? – достаю из шкафа свою белую шубку из овчины.
– Ну, да, – поднимается, растирает шею. Хорош, однозначно хорош, без костюма наверно так и вовсе само совершенство.
– Спасибо, – закидываю за плечо рюкзак.
Мы покидаем кабинет, прощаемся с теми, кто еще на местах, причем по моей инициативе, после чего идем к лифтам и спускаемся на подземный паркинг. А у Хмурой Брови