Последний отбор. Угол для дерзкого принца. Вера Чиркова
тут не дом, а прямо придорожный трактир!
– Манефа? – изумился мой наставник, но старушка неожиданно смерила его гордым взором истинной герцогини.
– Леди Манефия Лисвелл, лорд Гесорт. Не сочтите за труд, ваша милость, отправьте нас с внучкой домой, в замок Горензо. В моем возрасте очень вредно не спать по ночам – цвет лица портится.
– Всегда к вашим услугам, – так же церемонно склонил голову Стай, подошел к окну и широко его распахнул.
– Одну минуту, – вскочила я с места, понимая, как он намерен поступить. – Сначала я уложу Ренда в свободной спальне, для друзей у меня всегда найдется нормальная кровать.
Не обращая ни на кого внимания, кастовала малый щит; как огромной ложкой подцепила им командира и перенесла в последнюю свободную спальню. Прихватила на обратном пути в своей комнате шкатулку с амулетами и уверенно взяла бабушку под руку.
– Мы готовы.
– Спокойной ночи, – учтиво кивнул король, и солнечный день сменился ночной мглой.
Портальной башней в замке пользовались очень редко, у всех были именные амулеты цитадели и потому фонарей на ней никто не зажигал.
Глава третья
Манефа упорно молчала, когда я воздушной петлей снимала чехол со светильника и отпирала ведущие внутрь двери; не проронила ни слова, пока мы спускались вниз и шли по пустынным галереям.
Но мне и не нужны были ее объяснения, в правоте бабушкиных действий я всегда уверена, как в поступках своих родителей. И если она так решительно увела меня с Харгедора, не постеснявшись ни короля, ни моего наставника, значит, у нее имелась на то очень важная причина.
– У тебя сколько служанок? – вдруг сварливо спросила Манефа, и я едва не оступилась.
– Там?
– Здесь.
– Семь… или восемь – с кухаркой. Нет, девять, еще же новая домоправительница!
– И все спят как цуцики, когда хозяйка вернулась холодная и голодная.
– Бабушка, если ты хочешь чаю или камин, я все могу сделать. Идем на кухню или подождешь в гостиной?
– Идем на кухню, сама чай заварю, – ворчливо буркнула она. – Посмотрим заодно, что у них в буфетной творится.
Прикинув расстояние до кухни и сочтя, что один раз могу побыть и мотовкой, создала сферу и через пару секунд уже мчала старушку по пустынным галереям, залам и лестницам.
– Не накажут? – коротко осведомилась она, бесстрашно глядя на мелькавшие мимо двери, портреты и колонны.
– Думаю, не захотят. У меня есть веская причина – старенькая бабушка, – отшутилась я.
– Ну и правильно. Я подтвержу. А то никакой выгоды от этой магии, одни беды. – Настроение Манефы явно испортилось, и даже мой отец не взялся бы угадать отчего.
А я тем более молчала, точно зная – сердится она не на меня. На нас бабушка никогда не ругалась. Могла огорчаться, могла смотреть укоризненно и в самом худшем случае начинала обращаться с сухой вежливостью.
На кухне было чисто и пахло ванилью, и я сразу поняла, как права была бабушка. После появления