Большая книга хирурга. Федор Углов
каждому! Уверившиеся в своих технических возможностях, мы начали оперировать широко и смело. Но до поры до времени…
Очень скоро мы вынуждены были признать: не всех больных, оказывается, можем оперировать с разумными шансами на успех. И дело не только в технике. Именно те больные, которые особенно нуждались в операции, для которых жизнь с их запущенной болезнью представляла муку, именно они из-за общей слабости организма не в состоянии были перенести хирургического вмешательства. Для нас поначалу было непонятно, почему человек погибает после операции, когда у него удален болезнетворный орган – источник его мучений? Ведь он удаляется под наркозом или под хорошей анестезией?
На самом же деле (это мы уяснили позже) операция требует от всего организма человека затраты сил, даже когда она сравнительно небольшая и сделана под безупречно проведенной анестезией. На вопрос: «Вам больно?» – пациент отвечает: «Нисколько», хотя весь мокрый от пота. Испарина крупными каплями не только на лбу, на лице, но и на всем теле. О чем свидетельствует она? О затрате колоссальной физической и нервной энергии, которая как бы опустошает организм: после нее наступает слабость на несколько дней. Отсюда те грозные осложнения после операции, которые нередко на нет сводят все усилия хирурга.
Однако первые день-два общий тонус организма поддерживается напряжением нервной системы. Этим мы и пользуемся, чтобы создать предпосылки для более гладкого послеоперационного течения. А одно из самых коварных и частых осложнений – послеоперационное воспаление легких. Очень оно опасно, ставит человека на грань между жизнью и смертью, ближе к последней, когда захватывает больного с удаленным легким или частью его. В результате воспаления в оставшемся легком мы потеряли не одного больного. Понадобилось время, чтобы, наученные грустным опытом, поняли, что предупредить возможные осложнения можно, лишь заставив больных сразу после операции вставать с постели. Даже после тяжелых операций, в том числе и после удаления легкого, просили пациента уже к вечеру этого же дня пройти хотя бы два-три шага, а на другой день он уже должен был ходить…
Невероятная, казалось бы, вещь! После травматичной операции, когда у человека была настежь раскрыта грудная клетка, он в тот или на другой день ходит!
А между тем, если мы не поставим больного на ноги, когда он находится еще в состоянии нервного напряжения, у него на третий-четвертый день наступает такая расслабленность, что поднять его с постели уже не удастся очень долго. И тогда у неподвижного, поддавшегося слабости человека легко возникают в легких застойные явления, а отсюда и пневмония, и сердечная недостаточность – то, что нередко приводит к гибели…
Но к этому, повторяю, мы пришли не сразу. Долгое время вопросы назначения на операцию выливались в дискуссии, которые явились, кстати, хорошей школой для всех в клинике.
– А почему, папенька, вы считаете, что у этой женщины нельзя откладывать операцию? – обращается