Большая книга хирурга. Федор Углов
нисколько, хотя писал ее шесть лет назад.
На предыдущих страницах я уже не раз говорил о том, что вначале под руководством Марии Ивановны Торкачевой, а потом в клинике Н. Н. Петрова учился бережному отношению к больному человеку. Именно с тех пор подхожу к любому больному так, словно бы мысленно ставлю себя на его место: а какого бы отношения, будучи больным, хотел бы сам? И каждому врачу посоветовал бы такое…
Если больные, за которых отвечал, подвергались операции, я буквально не отходил от них, пока не наступало их выздоровление. Вспоминается случай…
Николай Николаевич оперировал молодую актрису из Казани по поводу рака прямой кишки. В ассистенты к себе он пригласил профессора Семена Абрамовича Холдина, а вторым ассистировал Александр Сергеевич Чечулин. Операция была тяжелой, травматичной, но тем не менее прошла без осложнений, больную отвезли в палату в удовлетворительном состоянии.
С. А. Холдин после операции сразу же уехал к себе в онкологический институт. Александр Сергеевич, еще где-то консультирующий как хирург и онколог, отправился из клиники вслед за Холдиным, забыв кого-либо предупредить о своем отъезде, оставив, по сути, прооперированную больную без должного присмотра. В клинике был заведен строгий порядок: всю заботу о больном в послеоперационном периоде берут на себя ассистировавшие на операции хирурги. Хорошо зная ход операции, они могут легче предусмотреть и распознать любое осложнение.
Я на этой операции присутствовал в качестве любопытного: видел от начала до конца. И перед тем как уйти из клиники, зашел в палату, где лежала больная. Меня интересовало, как будет перенесено ею столь суровое травматичное вмешательство. Мое появление в палате оказалось как нельзя кстати! Женщина лежала без признаков жизни – у нее развился тяжелый вторичный шок.
Я немедленно организовал внутривенное введение крови и противошоковых растворов, ввел ей морфий, витамины, наладил подачу кислорода, обложил холодное тело больной грелками… Немало усилий и времени понадобилось на то, чтобы у женщины снова появился пульс нормального наполнения, исчезла тахикардия, порозовело лицо и она смогла произнести первое слово.
В этот момент в палату вошел Николай Николаевич. Я в нескольких словах рассказал ему о состоянии больной и принятых мною мерах. По его глазам, излучавшим тепло, понял, что все мои действия одобрены… Благодарная улыбка учителя была для меня такой высокой наградой, что я в ответ на нее готов был не отходить от этой больной день и ночь.
Кстати, именно с ней связан случай, который в несколько курьезной форме подчеркивает наличие так называемой профессиональной памяти.
Как-то год или два спустя А. С. Чечулин сказал Николаю Николаевичу:
– Приехала показаться артистка из Казани, которую вы оперировали на прямой кишке. Была, если помните, трудная операция…
– Не помню, папенька.
– Как же, Николай Николаевич! Такая