Полное собрание беспринцЫпных историй. Александр Цыпкин
равно в правах ограничен.
А вот дети (по-моему, 13 и 16 лет) – совсем строевые, дышат по расписанию. При этом Ира, разумеется, считает себя мягким человеком с прекрасным характером и очень обижается, когда ее называют Кимченырой.
В восемь вечера Ира в обществе коньяка вернулась с работы домой. Шесть тревожных глаз встретили ее в прихожей. Шесть дрожащих рук пытались помочь снять пальто. По-мужски себя вела только кошка Дуня. Ее единственную и наградили теплым взглядом и хоть каким-то словом.
Далее без предварительных ласк состоялся суд.
Ира, по старой российской традиции, одновременно выступала в роли прокурора, судьи, адвоката, следователя, свидетеля и палача. Дуня – секретарь суда. Муж, сын и сын – обвиняемые.
В начале разбирательства мать сообщила о полной бессмысленности существования всех троих мужчин в ЕЕ доме. Все тянет она, никто ни хрена не делает и ни о чем не думает. Все эгоисты и беспомощные бездельники. Кстати, Ирин муж – врач с именем и совсем не бедствует. Но это для справки.
Отец семейства, привыкший к статусу «вечно виновного», спокойно выслушав прелюдию, поинтересовался:
– Ир, случилось-то что?
– Что случилось?!
Ира достала бутылку и, прожигая взглядом воздух, спросила:
– Кто это сделал?!
Далее последовал рассказ об утреннем позоре.
– Мам, а я что, поступаю в NN университет??? – удивленно пролепетал виновник торжества. О планах на свое будущее он, как и всегда, впрочем, узнал последним.
– Да, поступаешь! – рявкнула Ира. – Если ты, бестолочь, хоть что-нибудь сдашь!
У парня имелась другая мечта, но возражать сейчас было бессмысленно, и он загрустил еще сильнее.
– Итак, кто выпил коньяк?
– Я не пил, можно я пойду? – облегченно выдохнул младший.
– Может, в субботу к брату друзья приходили, а? – Малюта Скуратов в юбке знал, кого спрашивать и о чем. В выходные дети оставались дома одни.
В комнате запахло потенциальным предательством.
Папаша, поведавший мне эту историю, сказал, что в тот момент особенно напрягся, переживая, достойного ли сына он воспитал. В выходные дома, естественно, была тусовка, которую он диагностировал по окуркам на балконе.
Младший молчал.
Однажды брат в компании друзей связал ему ноги и посадил на бюст Лермонтова, если не ошибаюсь, в Александровском саду, и устроил фотосессию. В другой раз та же компания сбросила из окна на голову парню презерватив, наполненный водой… И это были добрые шалости.
– Я спрашиваю, что было дома на выходных? – Гаррота маминого взгляда неотвратимо затягивалась.
Младший молчал.
Дважды его сменная обувь была склеена «Моментом» и один раз отобраны лыжные палки прямо на горе.
– Ты что, оглох?!
– Я пытаюсь вспомнить. Старший не выдержал:
– Да, ко мне приходили друзья, но, честное слово, мы не трогали коньяк!
– Что ты врешь?! – Око Саурона поменяло объект испепеления.
– Мы