Зависимое сельское население Римской империи (IV-VI вв). Александр Александрович Шевченко
становится всего лишь признаком принадлежности к Римской империи. Вольноотпущенники также могли получить римское гражданство следующими способами: если раб был отпущен до 30 лет, женился на гражданке с римскими или латинскими правами, засвидетельствовав брак при 7 римских гражданах, и их ребенку исполнился один год, то супруги могли обратиться по этому вопросу к претору или наместнику (Gaius I, 29–30; Ulp. Fragm. Ill, 3). Ребенок получал гражданство, даже если отец к этому времени умер (Gaius I, 32). Следовательно, дети отпущенника обладали такими же правами, как и другие граждане (Dig. XXXVII, 15, 8). Таким образом, римское гражданство становится общедоступным для жителей империи. К привилегированному классу относятся теперь только отдельные представители римских граждан, но к ним мы обратимся несколько позже.
Для нашего исследования следует также упомянуть такое юридическое понятие, как изменение правоспособности (capitis deminutio). Изменение правоспособности делится в законодательстве на три степени: наибольшая (capitis deminutio maxima), при котором гражданин терял свободу, гражданство и семейные связи, средняя (capitis deminutio media) – если сохранялась свобода, и наименьшая (capitis deminutio minima), если гражданин усыновлялся другим лицом и сохранял при этом свободу и гражданские права (Dig. IV, 5, 11; Gaius I, 16). Необходимо уточнить, что в римской семье все, кроме отца, считались лицами чужого права (personae alieni juris), то есть находились под покровительством pater familias и, следовательно, были ограничены его волей: «…Отцы семейства – это те, которые обладают своей властью, будь они совершеннолетние или несовершеннолетние; подобно этому, матери семейства, сыновья семейства и дочери семейства находятся в чужой власти. Ибо тот, кто рождается от меня и моей жены, находится в моей власти; также тот, кто рождается от моего сына и его жены, т. е. мой внук или внучка, также в моей власти, и правнук, и правнучка, и т. д.» (Dig. I, 6, 4)[160] (Коллективный перевод под редакцией Л.Л. Кофанова с нашими изменениями), усыновление же лишало «своего права» (Dig. I, 7, 1–3; I, 7, 12). От власти отца освобождали военная служба и фиктивная трехкратная продажа, позже особый рескрипт и, начиная с Юстиниана, особое объявление в суде. Как указывается в Институциях Юстиниана, только римский гражданин имел власть над своими детьми, «ибо не существует других людей, которые бы имели такую власть над детьми, какую мы (граждане) имеем» (Inst. I, 9, 2)[161] (Перевод Д. Расснера). Однако если учебник права Юстиниана вслед за юристом Гаем еще признает это jus proprium civium Romanorum (Gaius I, 55), то, как отмечает А. Ваке, в действительности данное право отца постепенно уменьшается[162]. И, действительно, согласно Дигестам, Адриан сослал отца, убившего сына (Dig. XLVIII, 19, 5) и угрожал другому отцу конфискацией имущества за это преступление, причем, отец мог избежать наказания за это преступление, только покончив жизнь самоубийством (Dig. XLVIII, 21,3, 5). Траян лишал отца его власти за плохое обращение с детьми (Dig XXXVII, 12, 5). Тем не менее, эта власть существовала еще в VI в., хотя и в ограниченном виде. Так, например, согласно Кодексу Юстиниана лицо, находящееся под властью отца, не могло подавать жалобу против него вплоть до своего освобождения
Dig. I, 6, 4: Ulpianus libro primo institutionum…Patres familiar-um sunt, qui sunt suae potestatis sive puberes sive impuberes: simili modo matres familiarum; filii familiarum et filiae, quae sunt in aliena potestate. Nam qui ex me et uxore mea nascitur, in mea potestate est: item qui ex filio meo et uxore eius nascitur, id est nepos meus et neptis, aeque in mea sunt potestate, et pronepos et proneptis et deinceps ceteri.
Inst. I, 9, 2:.. nulli enim alii sunt homines qui talem in liberos habeant potestatem qualem nos habemus.