Аксаковские хроники. Очерки русской словесности. Валерий Кузнецов
них искренним и истинным другом, он действовал на них не только приёмами внешнего, формального авторитета, но гораздо более влиянием нежного, разумного, мудрого сочувствия».
Немалое влияние на Ивана имел Константин, раз и навсегда внёсший в детский обиход обращение к родителям: «милый отесенька», как производное от «отец», и «милая маменька». Домашнее образование Ивана во многом было связано с образованием старшего брата. Всякое культурное событие, всякая книжная новинка немедленно делались достоянием всей семьи.
Наша высшая школа изучает педагогические труды Жан-Жака Руссо – по словам Дидро и Сент-Бёва, затворника и человека крайностей, отдавшего пятерых своих детей «на попечение общества» в Воспитательный дом (в его «Исповеди»: «я верил, что поступаю как гражданин и отец; и я смотрел на себя, как на члена республики Платона… Эта мера казалась мне такой хорошей, разумной, законной, что если я не хвастался ею открыто, то единственно из уважения к матери детей…»). Не от этого ли отца – основателя «безотцовщины корни западной ювенальной педагогики, рассматривающей детей как «вселенских подкидышей», оторванно от примеров отцов, от традиций семьи и рода? Всякому нравственно здоровому обществу пора разглядеть за привлекательной маской западной «ювенальной юстиции», которая преподносится нам под видом «спасения детей от родителей-алкоголиков», – глобальный эксперимент по превращению детей в игрушку развращённого сознания. Чудовищный эксперимент, который почти тридцать лет уже идёт по всей Европе. Не только в Европе, но и в Канаде, и в США, в Австралии и Новой Зеландии родительство как институт раздавлено и разобщено. Родительство, как связь родителей с ребенком, планомерно уничтожается. Цифры изъятых детей – сотни тысяч в Норвегии, Швеции, Финляндии, Германии, Израиле – это украденные поколения
.
Не пора ли нашей высшей школе открыть для себя и общества отечественного гения практической педагогики С. Т. Аксакова, оставившего после себя, по сути, педагогическую школу в классической прозе «Детские годы Багрова-внука» и в своих детях!
Трудно было пожелать для Ивана лучших учителей, чем отец и старший брат. С такими наставниками Иван в 1838 году вслед за братом Григорием блестяще выдержал экзамены в Императорское училище правоведения, приравненное в «правах и преимуществах» к Царскосельскому лицею. Девизом училища была латинская максима: «Quidquid adis, prudentur agas et respice finem» («Что бы ты ни делал, делай разумно и не забывай о цели»), последняя её часть: «Respice finem» – была выгравирована на медалях, которые вручались выпускникам училища. Здесь готовились кадры для высшей администрации. Завязавшееся в училище у братьев Аксаковых знакомство с их однокашником Е. И. Барановским – будущим оренбургским гражданским губернатором – не прекращалось до начала 60-х годов. Известна переписка Е. И. Барановского с С. Т. Аксаковым и Плещеевым.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен