Приговоренные ко тьме. Владимир Стрельцов
Людовик попытался в этом деле оказаться успешнее прочих.
На ассамблее высшей знати и духовенства Рима, где обсуждались вопросы благополучия Вечного города и нужды Святой Церкви, Людовик, предварительно получив согласование от папы, сформировал сенат в лице Теофилакта, графа Тусколо, и шестерых старейшин из наиболее уважаемых в Риме родов: Григория, Грациана, Адриана, Феодора, Льва, и Анастасия. Все они и раньше входили в состав римского муниципалитета, называемого консилиумом, так что, по сути, городское управление меняло только свою вывеску на более пышную и в веках прославленную. Теофилакт же с титулом консула получал в сенате звание первого среди равных, ибо на него были возложены обязанности по защите Рима, а в отсутствие императора – еще и престола Святого Петра от внешних врагов. В завершение темы вновь образованного Сената стоит отметить как примечательный факт то, что подавляющее большинство его первых членов имело греческие корни.
Ну а наибольшие плоды от коронации Людовика, как и следовало ожидать, пожала тосканская партия. Берта Тосканская буквально проходу не давала Людовику, осыпая того изощреннейшей лестью и делая небогатому властелину завидные по щедрости подарки. Людовик поначалу, как добрый родственник, отвечал взаимностью. Однако затем ухаживания Берты начали тяготить его, а сделав Тоскане подарок в виде обширных земель в Лангобардии Людовик заставил нехорошо встрепенуться всех явных и тайных недоброжелателей Берты и Адальберта. Сам папа встревожился, увидев в планах Берты попытки создать у него под боком могущественное королевство со столицей в Лукке. Схожих опасений придерживался и маркграф Иврейский, и герцог Беневента, и семейство Теофилактов. Все они начали тайные интриги против тосканцев, вливая в уши Людовика нужную им информацию и сплетни, и, в свою очередь, пытаясь задобрить нового императора. Людовик охотно прислушивался к сплетням всех противоборствующих лагерей, считая себя выше всех этих пигмейских схваток и полагая, что тем самым имеет все нити управления в своих руках и держит ситуацию под абсолютным контролем.
После празднования Светлого Христова Воскресенья33 император Людовик выразил желание покинуть Рим и направиться в Павию, где он намеревался основать свою резиденцию, тогда как Рим, по его словам, был, есть и будет вотчиной Святого Петра и наместника его. Папа и римская знать приняли это известие с плохо скрываемой радостью – они не видели для себя выгод от дальнейшего пребывания Людовика в Риме, тем более что отношения между бургундцами и римлянами портились день ото дня. Минуло почти пять лет с тех пор, как Рим избавился от германского гарнизона Фароальда, и за это время город отвык от присутствия чужаков с чуждыми им манерами и темпераментом. К тому же германцы, хотя и отличались порой необузданностью нрава и излишним пристрастием к горячительным напиткам, по отношению к гражданам Рима всегда стремились вести себя подчеркнуто уважительно, особенно
12 апреля 901 года.