Вниз, к звёздам. Том I. Анна Сергеевна Епишева
взглядом.
Девушка повторила попытку выпить содержимое стакана. На этот раз жидкость спокойно прошла в организм, разгоняя тепло по телу и оставляя на губах терпкий, торфяной привкус.
– Довольно неплохо, если не считать того, что я не имею особого пристрастия к спиртным напиткам, – уличив в своём поступке долю бесстыдства, Аня принялась за оправдания.
– Я заметил, но ты не должна объяснять мне причину своего поведения. Я предпочитаю разгадывать загадки самолично.
– Поверь, я вовсе никакая не тайна и не загадка. Я обычная, – Аня покинула кресло и с разбега прыгнула на мягкую кровать, расположенную в центре комнаты, с кантовым изголовьем, украшенным декоративными пуговицами.
– Готов поспорить, ни у кого в этом городе не найдётся и грамма той эксцентричности, которая присуща тебе, – Дима последовал её примеру и расположился рядом, подперев голову левой рукой.
– Ты не переживаешь, что когда-нибудь станешь слишком взрослым, чтобы позволить себе даже воспоминания о детских годах? – Аня приподнялась на локтях, чтобы удобнее было разговаривать.
– Что значит «слишком взрослым»?
– Я называю так момент, когда человек полностью грязнет в болоте мирской суеты и теряет возможность остаться лучше, чем был в прошлом.
– Как-то непривычно обсуждать философские темы с юной девушкой, – Дима посмел посмеиваться над Аней. Она обидчиво надула губы:
– Мужчины! Сначала хотят, чтобы женщины научились говорить о высоком, а когда это происходит, идут на попятную.
– Большинство женщин интересует либо любовь, либо деньги. Первое на столько естественно, на сколько второе цинично.
– А ты представь, что любовь – это детство, а деньги – то, что мешает тебе разбудить в сердце лучи добра, и ответь мне, – Аня села и придвинулась к парню, лихорадочно размышляющему над её необычной речью.
– Я не знаю насчёт других, но я не верю, что стремление брать от жизни всё что только возможно для личного благополучия скажется на моей невозможности испытать благие чувства. Надеюсь, я удовлетворил твоё любопытство?
– Вполне, – Аня подсела к Диме ещё ближе, так, что горячее дыхание её курносого носика, защекотало его губы.
– О женщина,
Краса земная,
Родня по линии прямой
Той, первой,
Изгнанной из рая,
Ты носишь рай
В себе самой1, – встретившись своими голубыми глазами с чёрными глазами Ани, прошептал Дима.
Неожиданно в комнате погас свет, но молодые люди не заметили этого, продолжая вглядываться в черты друг друга при лунном сиянии, пробивающемся сквозь окно. Дима любовался образом Ани, затаив дыхание. Она манила бездонным омутом, как неясный мираж манит обессиленного и ищущего надежду путника. Юноша медленно склонился над девушкой и коснулся губами её губ. Все чувства Ани обострились, и она, застигнутая врасплох, напряглась всем телом. Дима нежно провёл пальцами по волосам девушки, успокаивая
цитата из стихотворения Василия Фёдорова "О, женщина".