4 степень. Руфина Айратовна Муртазина

      –Я таких платьев вообще никогда не видела! – воскликнула Джулия, когда я повернулась к зеркалу.

      –Оно просто волшебное, – прошептала я. – Как одежда меняет человека, только посмотри! Я себя какой-то принцессой чувствую!

      –Ты готова? – залетев, спросила Люси.

      –Как видишь.

      –Тогда идем, пора.

      –Джулия, пожелай мне удачи!

      –Удачи целый мешок тебе!

      Люси была права, никто в зале и не заметил моего появления, пока я не запела. Да и когда запела, повернулись единицы. Наверное, любители музыки. Остальные не отрывались от своей болтовни, бокалов шампанского и рассматривания друг друга исподтишка.

      И в этот момент меня будто ударило током. Из этой толпы на меня, не отрываясь, смотрел Дэвид, окруженный кучей женщин, обвешанных золотом и бриллиантами. Они вертелись вокруг него, как рой пчел: что-то говорили, наигранно улыбались, хлопали по плечу.

      Сказать, что я была шокирована – это значит, ничего не сказать. Как человек, который ездит на служебной машине и живет в Бруклине, может быть здесь, причем не стоя в углу, а в самом центре событий, вокруг которого вертится весь этот мир, на которого косо, с недоверием и завистью смотрят все мужчины в этом зале, которому подливают шампанское при первом его зове, да даже не дожидаясь его просьбы! Куча моделей, фотографы. Все это – его мир, который он скрыл от меня. Скрыл намеренно, наверное, боясь осуждения за какие-то связи с обычной ресторанной певицей. Он же не благородный принц Уильям, да и я, признаюсь, не Кейт Мидлтон, но это все равно больно. Я же просто искала друга. Я ведь не просила его быть в моей жизни, я не звала его туда.

      Время текло как-то предательски медленно. Мне было трудно держаться, я ведь должна быть актрисой на сцене, какие бы эмоции меня не охватывали в этот момент, как бы не хотелось убежать и снова расплакаться. Я видела, что ему тоже некомфортно, что он постоянно смотрит на меня виноватыми глазами, но не может подойти. Я должна понять, и я бы поняла, если б жила его жизнью. Но я не живу. Хотя, нужно чаще читать таблоиды, бедные, несчастные богачи! Конечно, это сарказм, но я никогда этого не понимала. Какая к черту разница, в Бруклине ты живешь или на Манхэттене?! Мы же не в XIX веке живем, а эти социальные разделения до сих пор с нами. Богачи все так же боятся связать свою жизнь с простолюдинами, а мы, в свою очередь, боимся светскости и чрезмерного внимания к нашей персоне, потому что не привыкли к этому. О-о-о, этот счастливый средний класс!

      Наконец, гости стали расходится, и я с радостью убежала в чертову гримерку.

      –Ты просто офигенно пела! А сколько чувства, я в восторге, Мерилин Монро просто в отпуске, прости Господи! – тараторила Джулия.

      –Спасибо, – сухо ответила я.