Сквозняки закулисья. Елена Юрьевна Кузнецова
хорошая фигурка, глубокий разрез во всю ногу. – Ирина вдруг заговорила с неприкрытой злостью. – Ждет принца. Не знает главного правила – принцы появляются в сугубо определенных местах, заранее оговоренных многовековым этикетом. В людных местах водятся простые хорошие парни. Принцы – ни-ни! За принцами ей придется специально гоняться по всему миру. Просвещенному или овосточенному. Но принц – безусловно – в состоянии оценить все достоинства чистых линий и честолюбивых амбиций. Если очень капризен, может и разделить, то есть, заставить считаться со своим выбором королевскую семью. Сегодня это выглядит очень демократично. Но все равно, не стоит слишком уж верить в подобный выбор – велика опасность остаться с носом. Кстати, маленькое дополнение, рискованный разрез лучше не демонстрировать на автобусных остановках и в других людных местах – непременные приставания «крутых» парней будут оскорбительны, но абсолютно логичны. А для кого еще такой разрез по бедру? Как раз для них.
Он внимательно смотрел на бывшую жену и не понимал себя. Впервые ему было интересно слушать и то, что она говорила, и как. Она разгорячилась настолько, что щеки зарделись сквозь умелый макияж. Павел залюбовался, и не сразу понял, что она его о чем-то настойчиво спрашивает.
– Родной, ты где? Ау! – Острый ноготок больно щелкнул по носу.
– Я вот о чем подумал, знаешь, а ты стала такой… такой… – он смутился от того, что нужное слово никак не решается сойти с языка.
– Ладно, не мучайся. Знаю, что хороша. Теперь вот и ты это знаешь.
– Почему же я этого не замечал раньше?
– Это ты у меня спрашиваешь?
– У кого же еще?
– Ну ты и пакостник. Я тебе, можно сказать, лучший кусок жизни подарила, а ты, выходит, меня даже и не рассмотрел хорошенько?
– Теперь вот вижу, что ошибался, может…
– Нет, дружочек, можется тебе будет с другими, я – пас. Поиграла уже в эту викторину, не обольщаюсь больше.
– А любовь?
– А плата? Даром только солнце блестит. И то не для всех. За сутки меняется цвет дня. На рассвете и ранним утром – ультрафиолетовые лучи несут комфорт и покой, красные и оранжевые в середине дня побуждают к деятельности, им вторят синие, голубые и желтые. Темно-красные, пурпурные и темно-синие лучи прощаются с нами на вечернем закате, уступая территорию дня ночному покою. – Ирина говорила медлительно, чуть растягивая слова и неотрывно глядя в небо.
– Давно стихи начала писать?
– Не льсти. – Она лучезарно улыбнулась и взяла его под руку. – Лучше прибавь шаг, а то мне еще к массажистке успеть надо.
Павел неожиданно для себя ощутил юношескую неуверенность от острого чувства, вызванного близостью ее тела. И испугался, что она это заметит. Но Ирина ничего не заметила, хотя кто ее теперь поймет. Во всяком случае, Павлу сейчас было не до рассуждений. Он с облегчением выдохнул, когда она подвела его в невзрачной двери небольшого особняка и нажала на кнопку звонка.
– Что там внутри? – Павел недоверчиво провел рукой по облезлой штукатурке.
– «Там внутри» – пьеса Метерлинка,