Сквозняки закулисья. Елена Юрьевна Кузнецова
его слово. Так, нежданно-негаданно он нашел подарок сыну, теперь осталось купить цветы жене и теще, и можно со спокойной совестью отправляться на праздник.
Ирина не ждала его так рано. История Рони ее заинтриговала, но не более того. Она деловито осмотрела сначала ошейник, потом позвонила хозяину и выслушала от него все то, что уже пересказал Павел. Во время разговора пудель спокойно сидел у ее ног, сразу определив, кто в доме хозяин.
– Малыш, ты мне нравишься, но придется помыться – гигиена превыше всего, – не успела Ирина закончить фразу, как Рони поднялся и потрусил к ванной. Павел изобразил нечто среднее между «я же тебе говорил» и «не верь глазам своим». Пудель сам запрыгнул в ванну и, высоко задрав голову, приготовился к душу. Потом он стоически вытерпел фен и щетку. Ирина пообещала, что купит новый ошейник и поводок, за что Рони осторожно вылизал ей руки. Потом они зашли в комнату сына, где Рони, вопросительно заглянув в глаза хозяйке, осторожно обнюхал разбросанные игрушки. «Осваивайся, но не шали», – Ирина оставила дверь приоткрытой и повернула к кухне.
– Какой же ты молодец! Колька давно просил щенка, а у меня все руки никак не доходили.
– Мне бы поесть чего-нибудь, – Павел потянул на себя дверь холодильника и тут же получил по рукам.
– Не заработал еще.
– Ты чего, Ирка? – На пороге кухне возник пудель. – Вот и Рони пришел. Мужики голодные!
– Если вы думаете, что я – сытая, то заблуждаетесь. У нас два часа до прихода Кольки – за работу. Все! Ничего готового нет.
– Вот дела! Мотай на ус, псина. Пришли к бабе, а у нее пожрать нечего.
– Пожрать – это, пожалуйста, в ресторан.
– У меня в кармане только на горчицу и хватит.
– Твои проблемы. Я дома еду не держу.
– Слушай, ну не будь такой гадиной. Ты чего молчишь, Рони? Дай нам хотя бы крошку хлеба.
– Крошки нет. А есть… – Ирина открыла дверцу шкафа, достала большую цветастую коробку и положила рядом с бутылкой водки, – вот. Хотите? Шоколадные конфеты.
– Ну, ты даешь! Конфеты с водкой.
– А я тебе их еще не дам.
– Знаешь ли, – Павел даже побагровел, – это уже зверство. Пытают и то милосерднее. Куда пошел? – Крикнул он вслед удаляющемуся хвосту. – Рони, не бросай меня, предатель. Вот к чему ведут благородные поступки.
– Уж конечно. – Ирина поставила перед Павлом миску с картошкой. – Приобщайся к работе. Плохому танцору всегда что-то мешает.
– Можешь издеваться сколько хочешь…
– Ты картошку имеешь в виду?
– И ее тоже. – Павел сердито вонзился в основание глазка. – Должен тебе заметить, что даже самый хороший танцор имеет все шансы в одночасье стать плохим.
– Не согласна, – Ирина отработанным движением запихнула гуся в духовку. – Человеку может помешать болезнь, беда или что-то еще – все под Богом ходим, но профи всегда остается профи.
– А ты… – Павел чертыхнулся,