Дары любви. Оксана Викторовна Эрлих
Время от времени Алина поглядывала на грустно лежащий телефон. Тот не подавал признаков жизни весь день.
Так и не узнав ничего нового, Алина решила, что безопасность Ника все же выше, чем какая-либо личная неприязнь. Спрятав гордость поглубже, она решительно соскребла карту со стола и направилась в кабинет директора. Уж если Аполлинария Генриховна не сможет прочитать эту абракадабру, то больше просто некому.
Алина тихонько поскреблась в массивную железную дверь с деревянным набалдашником в виде зевающего льва. Не услышав ни звука, она медленно отворила тяжелую дверь и вошла. Аполлинария Генриховна сидела за своим письменным столом и смотрела прямо на Алину. Ее взгляд был таким застывшим и мутным, что Алина невольно замерла. «Неужели это чучело умерло именно тогда, когда так мне нужно?» – с досадой подумала Алина. Но чучело только громко всхрапнуло и вновь замерло.
– Господи, она спит с открытыми глазами, – невольно вырвалось у Алины.
– Я совсем и не сплю, – проскрипела Аполлинария Генриховна, встрепенувшись и уже осмысленным взором посмотрев на гостью.
Смутившись, Алина хотела было выскочить из кабинета, как школьница, застигнутая врасплох за какой-нибудь пакостью, но зажатая в руке копия заставила остаться. Она быстро подошла к столу и аккуратно разложила карту. Аполлинария Генриховна недовольно поморщилась, будто перед ней расстелили газету, в которой долгое время хранили селедку.
– Извините, Аполлинария Генриховна. Мне нужна ваша помощь, – боясь передумать, быстро заговорила Алина. – Мой сын Никита отправился со своим отцом в очень опасную экспедицию, руководствуясь именно этой картой. Что-то в ней меня настораживает и даже пугает. Но что…
Но Аполлинария Генриховна уже ничего не слышала. Нацепив одним отточенным движением толстенные очки со сломанной душкой, она стала с неподдельным интересом вглядываться в рисунки и символы.
Прошло не меньше получаса, прежде чем она оторвалась от созерцания карты. Директриса встала и резво посеменила к огромному книжному шкафу, занимавшему всю противоположную стену. В одной из книг на верхней полке, которую она достала, было вырезано углубление. В нем лежал коричневый сверток. Вернувшись к столу, Аполлинария Генриховна осторожно вынула сверток, развернула его, и бережно выложила на стол поверх копии небольшой отполированный камень, очень напоминавший кусок стекла или льда.
Поймав вопросительный взгляд Алины, старуха нацепила торжественное выражение на лицо и громко прошептала:
– Ты, наверное, думаешь, что это обычное стекло?
Алина пропустила мимо ушей фамильярное обращение и наклонилась ниже, чтобы услышать каждое слово этой загадочной особы.
– Дотронься до этого камня.
Алина осторожно прикоснулась указательным пальцем и тут же отдернула руку. Камень был настолько горячим, что просто обжигал кожу.
– Что