Ретивые легенды Великой Отечественной войны. Калёный серп и молот боевитой братии. Алекс Динго
германец поедал орешки. Он, нахмурившись, внимательно посмотрел в оптический прицел замаскированной винтовки.
– Ух ты. Кого я вижу. Йозеф глянь в бинокль, – улыбчиво сказал немецкий снайпер Ганс.
– Кого ты там видишь? – задумчиво сказал совсем молоденький Йозеф, взяв в руки бинокль.
Немецкий солдат Йозеф наморщил лоб. Хмурое, сухое лицо выглядело противным, смазливым. Он записался в снайперский полк добровольцем. Парень в своём маскировочном обмундировании отлично сливался с местной травой и деревьями. Его голова в каске напоминала скорее земляной камень. Он, слегка удивился, увидев бегущую собаку Альму. Клыкастая разведчица живенько бежала по полянке. Заскочила за пригорок. И вновь появилась на тропке.
– Собачка бежит, – улыбчиво сказал Ганс.
– Собака. У неё что – то висит. Вроде сумки, – насторожился Йозеф.
– Аха. Забавная собачка. Правда, – улыбчиво произнёс Ганс.
– Да это же…
– Что?
– Ганс. Балбес. Это собака русских… Она здесь для связи. Или носит воду. Я уже видел таких собак. Убей её Ганс живее. Пока её видно. Скорее убей, – яро сказал немец Йозеф.
– Что? Ладно. Русская собака. Как там тебя русский Шарик, – произнёс упитанный Ганс.
– Ну, же стреляй, – назойливо сказал Йозеф, взирая в бинокль.
Снайпер Ганс, сконцентрировавшись, чётко прицелился через оптический прицел снайперской винтовки в голову собаке. Альма двигалась, и это ему доставляло заметное неудобство. А ещё словно плыла, бредя по ухабистой земле. Ганс, затаив дыхание, плавно нажал на курок. Пуля, просвистев по воздуху несколько сотен метров, прострелила насквозь оба собачьих уха. Брызнула кровь. Альма кувырнулась на полянке.
– Ааааууууааууааууу, – заскулила она.
Собака, недоумённо оглядываясь, резко замотала головой. Из пробитых ушей по светлой шерсти потекла кровь. Боль жгла и сковывала. Альма, чуя беду, вплотную прижалась к земле. Словно рефлекс сработал. Когда по тебе стреляют, лежи или уходи в укрытие. Её тревожный взгляд метался. Открытая местность. Только небольшие бугорки да кустики.
– Ааауууаааууаааууу, – заскулила она, лежа на сырой траве.
На пасмурном небе неторопливо тянулась серая, мрачная тучность. Она потемнела ещё больше. Грозила ливнем. Ветер чуть поддувал. Моросил холодный дождик.
Снайпер Ганс улыбнулся, навеселе взглянув на лицо Йозефа. Он передёрнул затвор на винтовке. Вылетела гильза. Довольный германец взял в руку горсть орешков. Он принялся их жевать.
– Ну, вот и всё. Я убил связную собаку русских, – славно сказал Ганс.
Йозеф бросил пару орешков в свой небольшой рот. Взявшись за бинокль, нахмурился. Он тут же положил суровый взгляд на Ганса, словно упрекая его, что он такой балван и неумёха.
– Собака бежит. Убей её Ганс быстрее. Она сейчас убежит. Скроется из виду, – просто завопил Йозеф.
– Что? Не может быть… Я же убил её… Где она?, – всполошился Ганс,