Жизнь моя – феникс. Мира Шанти
не в этом дело… – начала было Люси.
Трей не мог терпеть, когда Люси начинала один и тот же разговор, касающейся профессионализма коллег и руководства. Слишком уж он считал это низким занятием и старался пресекать подобные разговоры.
– Люси. Пойдем работать, ради всего святого. Обеденный перерыв закончен, а от твоих разговоров у меня начинается несварение.
Люси с Треем начинали работать в холдинге еще до того, как там появилась Лакки и у них начался головокружительный роман с Максом.
Макс всегда был желанным холостяком в холдинге, но при этом никогда не славился многочисленными романами. На большинстве светских мероприятий он предпочитал появляться один либо с родителями. Если говорить о его личных качествах, то Макс был достаточно прагматичным и мудрым мужчиной. Блестящее образование, находчивость, нестандартный взгляд на жизнь оказали значительное влияние при создании и дальнейшем развитии холдинга. Он следил за конкурентами, уважал партнеров, стремился к инновациям и интересным проектам, которые опережали время. Именно благодаря Максу Лакки смогла раскрыть свой потенциал. Она даже не подозревала, на что она способна.
Как же ей не хватало Макса. Она до сих пор не могла смириться с его гибелью. Лакки частенько вспоминала любимого мужчину. Всегда думала, а одобрил бы он тот или иной проект. Бывало, что по ночам, оставаясь одна, Лакки разговаривала с ним, ей даже казалось, что она получала советы от Макса. Ощущала его присутствие, нет, она не сходила с ума… просто так было легче – легче принять свое одиночество, трудности бизнеса и отключить эмоции.
Давление, которое на нее оказывали в офисе, было тяжело переносить. Но девушка так или иначе научилась справляться с ним, потому что не было выбора. Она делала медитацию и занималась дыхательными практиками. Кофе из-за беременности ей было нельзя, поэтому она варила свой кофе лишь для друзей. Свой кофе она называла «волшебным», ведь когда Лакки варила его, она вкладывала всю свою душу и самые наилучшие пожелания для друзей.
Наступили выходные и к Лакки пришла Бет. Она уже родила малышку Мэри и несколько раз в месяц на выходные оставляла ее родителям Джона. А в это время они с Лакки либо гуляли, либо сидели с Лакки дома и болтали по душам.
– Лакки, на тебе лица нет. Ты опять работаешь допоздна? Ты же должна понимать, что это вредно для тебя и для ребенка.
– Бет, работа никого еще не убила, тем более, что мне еще остается после гибели Макса. Я не могу постоянно быть в доме одна. На меня давят эти стены. А вообще, может быть ты расскажешь, как там поживает моя крестница? – перевела тему Лакки.
Бет одарила солнечной улыбкой Лакки и начала свой рассказ.
– Ты знаешь, она достаточно спокойный ребенок, но только когда Джон рядом. Когда мы с ней вдвоем, она не улыбается, а только смотрит на меня своими глазками, хлопает ими, щипает меня ручками. В общем папина дочь, – смеется Бет.
– Наверно