Прометей, или Жизнь Бальзака. Андре Моруа
МАВЗОЛЕЙ ЕДИНСТВЕННОЙ ЛЮБОВНИЦЕ
НАШИХ КОРОЛЕЙ, КОТОРАЯ ВПОЛНЕ ЗАСЛУЖИЛА
БЛАГОДАРНОСТЬ ОТЕЧЕСТВА,
ИБО В НАГРАДУ ЗА СВОЮ БЛАГОСКЛОННОСТЬ
ПОТРЕБОВАЛА ИЗГНАНИЯ АНГЛИЧАН ИЗ ФРАНЦИИ.
На тимпане фронтона генерал повелел высечь такие слова: Я – Агнесса. Да здравствует Франция и Любовь! Таков был стиль префекта Помереля, бравого вояки, скептика и вольнодумца; такого же стиля, только менее красноречивого, придерживался и его протеже Бернар-Франсуа Бальзак. Будучи раблезианцем, он, в отличие от Рабле, не был уроженцем Турени. Он происходил из крестьян, жителей деревушки Нугейрье, расположенной в департаменте Тарн, и его настоящая фамилия была Бальса. Корень «бальс» на лангедокском наречии означает «крутой утес». В Оверни встречаются семьи, носящие фамилии Бальзак, Бальса, Бальзан. Бернар-Франсуа, отнюдь не лишенный тщеславия, кичился тем, что он будто бы вышел из недр побежденного народа – коренных жителей Франции, галлов, которые противостояли нашествиям завоевателей; галлами были и предки весьма знатного рода Бальзаков д’Антраг. Более вероятно, что под натиском варваров крепостные принадлежавшего Бальзакам д’Антраг селения возле Бриуда переселились на берега реки Тарн. Предки Бальзака были несговорчивые крестьяне, как пишет Луи Люме, люди «упорные, с подтянутыми животами; они примитивным плугом распахивали свои поля и засевали их рожью». Валы войны часто захлестывали их: Крестовые походы против альбигойцев, набеги наемных солдат, вторжение англичан – они все испытали. И тем не менее несколько семейств из рода Бальса преуспели – они были обязаны этим своей несгибаемой воле.
Дед нашего Бальзака, Бернар Бальса (1716–1778), унаследовал от отца небольшой земельный надел в деревне Нугейрье.
У него были луга, виноградники; земли собирали медленно, по клочку. В семье насчитывалось одиннадцать детей, на ночь их укладывали спать вдоль стен на тюфяках, набитых соломой. Старший из сыновей, Бернар-Франсуа, помогал отцу и пас стада. По вечерам в доме говорили о тайнике, где припрятаны деньги; этот секрет знали только члены семьи да друзья – кюре Виалар и нотариус Альбар. Смышленый и честолюбивый, Бернар-Франсуа думал: «А почему бы и мне не сделаться священником или нотариусом?» Виалар научил его читать и писать; юноша начал свою службу рассыльным и младшим клерком в конторе мэтра Альбара в Канзаке, возле Монести. Там он познакомился с обычным правом, судебной процедурой и составлением нотариальных актов. «Во всей своей наготе и безжалостной жестокости, – пишет Луи Люме, – ему открылась весьма запутанная и суровая игра переплетающихся интересов». С 1765 года его подпись больше не встречается в бумагах нотариальной конторы. Куда он направился? В Роде? Альби? Тулузу? Совсем молодым он подался в Париж; все его имущество составляли только подкованные железом башмаки, крестьянская куртка, цветная безрукавка да три рубахи грубого полотна; но в придачу он был наделен безграничным честолюбием и энергией, которой хватило бы на троих.
Самоучка, интересовавшийся правом и историей, он много читал