Семья Берг. Владимир Голяховский
солдат удивился:
– Разве это возможно – быть и профессором, и академиком?
Кони улыбнулся:
– Для вас невозможно, а для нас возможно.
Потом, в кулуарах, они с Тарле обсуждали текущие события. Тарле говорил:
– Ужасная разруха. Слыхали, у молодого известного физика Петра Капицы отец, жена и два сына умерли от голода в течение одной недели. В отчаянии он просил отпустить его за границу. Горький помог, и Капица смог выехать в Англию.
– Да, да, это ужасно. В результате такого количества казней и непрерывного потока эмигрирующей интеллигенции Россия теряет самые ценные свои мозги. Я переписываюсь с Репиным, он живет в Финляндии, в «Пенатах», и пишет, что никогда не вернется в «эту Совдепию», как он называет Россию. А ведь он гордость нации. До чего же довели Россию большевики – хоть беги…
– Еще до худшего доведут… Так когда-то народ насильно сгоняли массами в христианскую веру. Марксизм-ленинизм – это как Коран для магометан. Он тоже начинается со слов: «В этой книге нельзя сомневаться», это путь для тех, кто верует в единого бога – коммунизм или Аллаха. Так и в ленинском учении: сомнение – запрещается. Но единомыслие – это форма морального рабства, это и есть самый страшный враг прогресса. Оно подразумевает полное отсутствие сомнений и приводит к раболепию и порабощению. Все развитие интеллектуальных сил мира основано на свободомыслии. Еще две с половиной тысячи лет назад Сократ считал, что свобода начинается там, где возникают сомнения. Сама история мира, как и дарвиновская теория эволюции, показывают, что развитие возможно только тогда, когда существует многообразие форм. Это непреложный закон движения вперед.
Ни Тарле, ни Кони не состояли ни в какой партии, хотя по политическим взглядам были ближе к меньшевикам. В 1911 году Тарле написал два тома книги «Рабочий класс во Франции в эпоху революции». Он разъезжал по всей Европе, собирал архивные материалы в библиотеках и музеях Парижа, Лондона, Берлина, Милана, Лиона, Гамбурга и Гааги. Таким образом он подготовил материалы для вышедшей в 1918 году книги о «красном терроре» во время Французской революции – «Революционный трибунал в эпоху Великой французской революции. Воспоминания современников и документы». В ней он косвенно осудил красный террор в России. Свою вторую книгу на эту тему, «Запад и Россия», он посвятил «мученической памяти» министров, убитых матросами-революционерами во время лечения, прямо в больнице.
Кони вторил своему приятелю:
– Да, да, в том-то и дело, что, продолжая установку на внедрение жесткого единомыслия, Ленин и его соратники с самого начала стали отождествлять государство с партией. Поэтому они и стали действовать, как поется в их «Интернационале»:
Мы свой, мы новой мир построим,
Кто был ничем, тот станет всем.
Но государство – это не партия единомышленников. Как невозможно ничего построить без основания, так невозможно и сделать «всем» того, кто был «ничем».
Тарле отвел его в сторону:
– Вы уж лучше не пойте «Интернационал».