Это Америка. Владимир Голяховский
target="_blank" rel="nofollow" href="#n_29" type="note">[29].
Что-то им там скажут, как примут, чем помогут?.. Лиля надела любимый голубой костюм – для удачи, и они спустились в холл. Берл, как обычно, стоял там в компании постояльцев и улыбаясь сказал:
– Так-так, вы выглядываете совсем как молодцы.
Лили спросила, как им ехать.
– А, это, знаете, на Union Square, туда надо брать bus номер семь. Я провожаю вас до остановки.
Идти по 91-й улице нужно было всего два квартала. На углу Амстердам-авеню стояло фундаментальное 15-этажное здание из кирпича. Лиле бросились в глаза красивые двери, выбитая над подъездом надпись Mirabeau («Мирабо») и темно-зеленое canopy (навес) на бронзовых подпорках. У дверей, как обычно, стоял швейцар в фуражке с галунами. Он поздоровался с Берлом как со старым знакомым. Лиля спросила:
– Что это за здание, почему оно называется Мирабо?
– А, это, знаете, residential building — многоквартирный жилой дом. Он так называется, потому что всем большим домам в Манхэттене хозяева дают имена.
Лиле запомнилось большое солидное здание[30]. За ним стоял ряд пятиэтажных узких домов красивой архитектуры.
– Эти называют brownstone – дома из бурого песчаника, они все коричневые. Это такие дома начала века для семьи среднего достатка.
– Целый дом в пять этажей для одной семьи?
– Так-так. Раньше такие дома были для одна семья. Их строили вверх, чтобы меньше налог платить. Теперь на каждой этаже живет по одна семья.
На углу Коламбус-авеню, у автобусной остановки, Берл подробно объяснил, как ехать, дал им металлические жетоны для городского транспорта, по пятьдесят центов, и ни за что не хотел брать деньги. Подошел автобус № 7, Берл помахал им рукой:
– Так-так. Имейте счастливого пути!
Приехав на Юнион Сквер, Лиля с Лешкой увидели высокие здания по 30–40 этажей, а вдалеке виднелись небоскребы делового центра. За ними возвышались две стройные светлые башни World Trade Center — Мирового центра торговли, по 110 этажей.
До встречи оставалось время, и они решили пройтись по ближайшей 17-й улице. На углу 2-й авеню шла активная стройка. Лешка засмотрелся.
– Мам, интересно в Америке строят: идет стройка, а движение на улице не перекрывают.
– Да, любопытно, что это такое строится? – ответила Лиля[31].
В большом зале НАЯНЫ проходило orientation — ознакомительное собрание для эмигрантов, около сотни человек из разных гостиниц; был организован фуршет, а зал украсили флагами Америки и Израиля.
Форма приема для всех была внове, люди сгрудились в одном месте, были напряжены, не знали, сколько брать еды на тарелку: одни накладывали побольше, другие – робко. Часовщик Капусткер ворчал:
– Что это такое, как они нас принимают?! Даже присесть негде.
А его жена хмуро добавила:
– Бумажную посуду дают. Видели бы они, какой у меня был сервиз в Харькове.
Сотрудники ходили среди толпы и заговаривали с людьми по-английски, но никто не мог им ответить. Неожиданно Лиля увидала среди сотрудников
У нее не возникло тогда и предчувствия, что она проживет в этом доме всю остальную жизнь.
Это было строительство больницы, в которой Лиля потом проработает 15 лет.