Такие сложные простые истины. Елена Николаевна Чутская
они на моём счете уже?
– Дура ты, Ленка! – в четыре часа утра Светик не церемонилась. – Так и заберет, очень даже просто. Скажет, верните мне всё обратно!
– А почему я должна их вернуть, если я всё отработаю, – возмутилось моё полусонное сознание.
– Ты что, собираешься там пробыть три дня?
– Ну, да. Пока Иван Федорович не вернётся из Парижа.
– Лен, ты нормальная? – голос подруги звучал уже тише и без особого интереса. – Зачем тебе это нужно! Возиться три дня с полоумным стариком и девочкой, у которой явные проблемы в общение только уже со своими сверстниками.
– Почему ты решила, что у Аси проблемы с общением? – я перешла на шепот.
– Потому что девочка семнадцати лет, как правило, на свой день рождения приглашает целую кучу подруг и друзей. А кто сегодня был на её дне
рождения?
– Никого, – приуныла я. – Только дед. Отец же срочно улетел в Париж.
– Леночка, Париж тут ни при чем! Уж поверь мне на слово. Чувствую я, попала ты в какое-то болото! Как бы не пришлось тебя из него вытаскивать.
– Светка, не нагнетай. Мне и так не весело было, а после нашего разговора и вовсе тухлятиной запахло.
– Вот и я об этом же. Слушай, Лен! Давай я утром за тобой приеду, адрес только пришли, а машину я раздобуду.
Я задумалась. Как-то совсем подло получалось, человек мне доверил свою семью, как говориться самое святое, а я его подведу – всё брошу и уеду. А почему собственно? Только лишь из-за ночных страхов своей лучшей подруги. Я собрала всю свою решительность в кулак.
– Нет, Светик, я не могу так поступить. Это подло.
– Лен, ты меня пугаешь! Кто в наше время живёт такими высокими идеями, как ты? Никто, Лен! Каждый живёт только для себя, ну ещё для своей семьи, может быть. И всё!
– Я и так всю жизнь живу для себя. Могу что-то сделать и для других, мне это не трудно. Это, во-первых.
– А во-вторых? – насторожилась Светка.
– А во-вторых, если бы ты видела Ваню, не стала бы так сразу рубить все концы, – выпалила я. И что на меня нашло?
– Какого Ваню? – вцепилась в меня подруга всеми когтями.
– Ну, Ивана Федоровича! – сразу поправилась я.
– Ты его уже Ваней зовешь?
– Свет, это только между нами, – предупредила я Светкино самосознание. – Толику ни слова!
– Могила! – прозвучала торжественная клятва.
– Светочка, ты не поверишь, таких мужчин просто не бывает, – зашептала я в трубку.
– Почему не бывает, у него что: три руки, две головы?
– Нет. Просто он весь такой нереальный… Помнишь, мне всегда один актер нравился французский?
– Это кто такой? Ален Делон что ли?
– Ну да. Помнишь?
– Прекрасно помню. Моя мама ещё о нём рыдала: «Красавиц мужчина».
– Так вот. Ваня и есть этот самый Делон.
– Да, ладно! Такого не бывает! – в трубке послышалось Светкино хихиканье. –
Ты что, много выпила?
– Когда я выпила, он уже в