Пресечение вселенных. Книга 3. Око Мира. Зинаида Порохова
не скоро мы его чем-нибудь порадуем. – Ну, мало ли, – протянула Лана. – Что-то могло из транспорта упасть. Или древние поселения. По крайней мере, она нечто подобное и искала. Так прошло двое суток. Замеры и пробы, а также периодические вылазки учёных наружу – на мини-батискафах и в скафандрах – сильно замедляли движение вниз. Студенты пытались тоже к ним присоседиться, побродить по уступам Борео, но их просьбы дружно игнорировали – не до выгуливания студентов, у них идёт серьёзная научная работа. И молодёжь так и торчала у иллюминаторов, как наказанные дети, высматривая невесть что. И чувствуя себя лишними. Лана, записываясь в экспедицию, полагала, что они с друзьями будут помогать ему в научных изысканиях. Но он, погружённый в свои заботы, казалось, забыл о них. – Зачем их сюда взяли?! Что они понимают в исследованиях? – брюзжал вечно недовольный всем досточтимый профессор биологии Боэн, обращаясь к Донэлу. – Только под руками путаются! – Пусть учатся! Я поручил им вести визуальные наблюдения. Это тоже важно, – отмахивался тот. – Смена поколений. Эстафета знаний. – Я пока ещё не скоро собираюсь на планету пенсионеров Ламиту! – буркнул досточтимый профессор Боэн. – Обойдусь и без эстафет! Но ему никто не возражал. Боэн есть Боэн – не с капитаном Донэлом поскандалит, так со своим коллегой досточтимым профессором Пауэром, не с ним, так ещё найдёт на кого побрюзжать. Но все терпели его чудачества – за великолепные знания и умение взбодрить резким словом и активизировать окружающих, что тоже немаловажно. Но вот наступили четвёртые сутки спуска. И новостей, разогнавших академическое спокойствие, наконец, появилось в избытке. Батискаф уже спустился на невероятно большие глубины. Таких отметок на Итте не достигал ещё ни один моллюск. Это было волнительно. Качество проб, взятых снаружи, и показатели приборов, которые до этого снижались постепенно, изменились резким скачком: снизилась температура за бортом, повысилось давление, уменьшилось содержание кислорода, добавились новые элементы и газы, обитатели вод и растения почти исчезли, почва резко оскудела. Учёные брали пробы теперь практически безостановочно, сосредоточенно занося в журналы и таблицы, составляя графики и диаграммы, и обмениваясь короткими взволнованными репликами. Работало множество наружных видеокамер, снимающих ландшафт и всё, мимо чего проплывал батискаф. Выдвижные руки брали пробы, бережно выкапывали образцы флоры, помещая их в специальные контейнеры, приборы сканировали пустоты и пещеры в скалах. И это была пока только первая часть исследований бездны. Основная работа будет на дне впадины – в Мари, которая располагалась по одну сторону от горного массива Борео, разделяющего Мари-Каны на две части. Все участники экспедиции сидели у экранов и приборов, как прикованные. И лишь иногда, не выдерживая, всматривались в мониторы наружных видеокамер. Как там? А некоторые даже на это не отвлекались, намереваясь просмотреть записи позже. Сейчас им не терпелось взглянуть