Дневник. 1917-1919. Алексей Павлович Будберг
хотят им надуть?), штаб сей объявляет, что все офицеры обязаны записаться в подчиненные ему войска; редакция приказа по стилю очень недалеко ушла от крыленковской, так как вышла из лавочки того же сорта, но только с правой стороны улицы; тем не менее среди офицеров некоторое смущение, так как более порядочные боятся объявления уклоняющимися от исполнения долга, а более трусливые боятся реальных воздействий.
Вечером встретил знакомого по Владивостоку полковника Ходановича, бывающего на заседаниях этого комитета (состав его до сих пор не объявлен), и спросил, из кого же состоит этот комитет. Получил ответ: «Из жуликов, хулиганов, авантюристов и купцов, жаждущих спасти свои застрявшие в большевизии капиталы…»
Таково общее мнение об этом комитете; если это верно, то не поздоровится ни Родине, ни Учредительному собранию от таких защитников.
Вечером узнал, что китайцы присылали к Хорвату узнать, что это за корпус, указывая, что по договору в полосе отчуждения может стоять только вольнонаемная охрана; Доманевский ездил после этого объясняться к генералу Ма, и дело кончилось каким-то скандалом.
12 февраля. В городе много разговоров по поводу активного проявления деятельности Дальневосточного комитета и рожденного им корпуса (пока только из одного начальства, но без войск); думают, что это – попытка создать в Харбине повторение семеновского отряда со всеми вкусными для антрепренеров последствиями. Приверженцы комитета распространяют слухи, что работают по указанию союзников, которые-де отпустили уже комитету 40 миллионов, и с отеческого благословения Хорвата.
Опубликованы условия мира, продиктованные немцами и принятые вчера комиссарами; в главных чертах Россия теряет всё, что западнее Двины и Бреста; восстанавливается старый торговый договор, преимущества которого, как говорили, были так велики, что окупали немцам всё содержание их армии; затем Россия обязуется демобилизоваться и разоружиться.
В Петрограде царство террора: издан декрет, разрешающий расстреливать контрреволюционеров на месте, выходит – стреляй кого хочешь.
Условия мира приняты ЦИКом большинством 116 против 85; нашлись еще и в царстве комиссаров люди, не убоявшиеся голосовать против.
13 февраля. Все три харбинские газеты обрушились на Дальневосточный комитет, требуя опубликования его состава и объяснения прав, на основании которых он распоряжается; при этом комитет обвиняется в желании установить режим палки.
Получено известие, что из Иркутска идут эшелоны красных войск, двинутые комиссарами для ликвидации Семенова; последний разобрал путь между станциями Борзя и Оловянная, и таким образом железнодорожное сообщение с западом прекратилось. Харбинские спасители настроены очень воинственно, но я не вижу оснований, чтобы оптимистически смотреть на исход возможных столкновений Семенова с красными; если бы даже у Семенова и было достаточно сил, то, не имея ни артиллерии, ни обозов, ни обеспеченного интендантского