История Средиземноморского побережья. Эрнл Брэдфорд
ветер, который дул с моря. Однако ветер был благоприятным для моего дяди, чтобы добраться до Помпониана, которого он нашел в большом испуге. Дядя тепло обнял его, ободрил его, потребовал, чтобы он сохранял присутствие духа. Чтобы успокоить его страхи собственной невозмутимостью, он велел приготовить ванну и, искупавшись, приступил к ужину со всей возможной веселостью, или, по крайней мере, ее видимостью, что также есть проявление героизма.
Между тем по Везувию во многих местах широко разлилось пламя и высоко поднялся огонь от пожаров. Дядя успокаивал напуганных, заверяя их, что это горят деревни, покинутые населением. После этого он отправился спать. Он определенно не тревожился о происходящим, поскольку крепко уснул, в чем могли убедиться все окружающие, потому что его дыхание, по причине тучного телосложения, было тяжелым и громким. Двор, в который вел вход в его помещение, был уже настолько засыпан пеплом и кусками пемзы, что, стоило немного задержаться, и выйти было бы уже невозможно. Дядю разбудили. Он встал и присоединился к Помпониану и остальным людям, которые были слишком сильно встревожены, чтобы спать. Они посовещались, стоит ли оставаться в домах, которые качались от частых и продолжительных толчков, или лучше выйти под открытое небо, где существовала опасность от падавших кусков пемзы и пепла. Все это было легким, но сыпалось на головы в слишком большом количестве. В конце концов люди вышли на улицу. Это решение было принято ими под влиянием страха, а мой дядя руководствовался холодным и трезвым расчетом. Люди привязали к головам подушки, которые были их единственной защитой от падающих камней.
В других местах уже начинался день, а здесь была ночь, более темная и глубокая, чем все другие ночи, озаряемая словно отблеском факелов, многочисленными вспышками всякого рода огней. Дядя решил идти на берег и посмотреть вблизи, не успокоилось ли море, но оно было все таким же бурным. Там он лег на разостланное покрывало. Несколько раз он требовал холодной воды и пил. Наконец огни и предвестник огней – запах серы – обратили других в бегство, а его заставили встать. Он поднялся, опираясь на двух рабов, и в то же мгновение упал мертвым. Как я думаю, он задохнулся вредными парами, так как от природы грудь у него была слабой, и он часто страдал одышкой. Когда снова вернулся к нам дневной свет, а это случилось на третий день после этого ужасного события, тело его было найдено невредимым, нетронутым, в той же одежде, в какой он был в тот день. По внешнему виду он был более похож на отдыхающего, чем на мертвого».
Письма Плиния Младшего об извержении Везувия можно считать началом современной научной вулканологии. Его описание облака над Везувием, напоминающего пинию, вошло в научный язык, и такой тип вулканического извержение сегодня называется pino. Однако маловероятно, что его дядя задохнулся вредными парами, поскольку окружающие его люди сумели спастись. Ключ дает ссылка на его корпулентность. Вероятнее всего, он умер от сердечного приступа. Ведь он искупался,