Формула моей любви. Татьяна Алюшина
потрясение, и для нее история страны и людей тех прошлых эпох открывалась с неожиданной стороны, становясь многослойной и увлекательной, как наикрутейший голливудский боевик.
Так, это она отвлеклась, напоминая себе в очередной раз, как она вообще сюда попала и почему «вляпалась» в эту работу с престарелой мемуаристкой, отягощенной манией величия.
Под литературной редакцией Клавдии вышло уже три книги мемуаров, и все они имели колоссальный успех и бесконечные дополнительные тиражи и продолжали бить рекорды популярности – ну, такие вот у этих мемуаров герои и их автобиографии, мирового уровня фигуры и люди потрясающие. Что имело для Клавдии неожиданные последствия в виде обрушившейся на нее странной известности и своеобразной востребованности.
А именно: вдруг высшее, так сказать, общество страны загорелось новой свежей идеей – непременно оставить о себе и своей распрекрасной жизни литературную нетленку на века. И непременно в обработке записчицы Клавдии Невской, одно участие которой, по слухам среди бомонда, гарантирует бешеный успех ТВОЕГО художественно-литературного произведения.
И понес-лось!
Руководство напирало – возьми этого мемуариста или этого, они такие бабки платят… и закатывало глаза, делясь неизгладимым впечатлением от названных сумм с красивыми идеальными овальчиками нулей после числа. Да и сами кандидаты в великие писатели современности осаждали ее лично и засылали для бесед своих представителей, секретарей и адвокатов.
Клавдия выдвинула руководству издательства жесткие условия своего сотрудничества с будущими авторами откровений о себе великом.
– Работать буду только с теми заказчиками, которых выберу сама, которые мне будут интересны, как личности, и их истории жизни меня по-настоящему захватят. – И тяжко вздохнула, откровенно пожаловавшись: – А иначе ничего не получится. Вот не получится, и всё, я уже пробовала.
Начальством Бог ее не обидел – радивое и умное досталось, повезло, и хоть о коммерческой выгоде оно помнило и заботилось неукоснительно твердо и с большой нежностью, присущей каждому достойному предпринимателю, но и о творческой составляющей не забывало, тем паче что это было основной составляющей этого самого бизнеса – творческая-то.
И Клавдии дали полный карт-бланш – выбирай кого хочешь и делай с ним, что хочешь, только работай, желательно с постоянным и устойчивым успехом.
Она и работала.
И вот тут к ней обратился один из мемуаристов, с которым они сделали и выпустили предыдущую книгу, и попросил встретиться с его другом и выслушать его предложение.
Другом оказался сынок известного писателя, сам в общем-то далеко не последняя личность в стране и тоже достаточно известный человек, который и принялся уговаривать Клавдию взяться за работу с его мамой.
И знаете, уговорил.
С одним жестким условием, выдвинутым Клавдией, – если она не сможет установить и наладить между ними необходимый контакт