Королевство крестоносцев. Джошуа Правер
время, пока кортеж шел до Гроба Господня. Здесь король спешивался, и коннетабль брал под уздцы его коня и вручал королевский штандарт маршалу. Король, по-видимому, не въезжал на территорию, прилегающую к храму, но проходил пешком последний отрезок пути. У величественных врат храма Гроба Господня короля встречал патриарх Иерусалима, прелаты и многочисленные священники латинской и восточных церквей.
Король в традиционных диаконских облачениях – богато вышитой далматике и, возможно, даже со столой – преклонял колена, так же как и высшие сановники, перед патриархом, возносившим молитвы. Это было прелюдией к собственно коронации.
По просьбе патриарха король произносил коронационную клятву. Ее первая часть не сильно отличалась от подобных клятв европейских монархов. Король обещал защищать владения и права церкви и привилегии духовенства, а затем клялся защищать вдов и сирот. В завершение церемонии король давал особую клятву патриарху: «Я пребуду с сего дня вашим верным помощником и вашим защитником от всех, кто живет в Иерусалимском королевстве». Это было подтверждением существовавших издревле обязательств перед церковью. Хотя это не было своего рода оммажем, клятвой верности, приносимой вассалом своему сеньору, но сильно напоминало ее. Хотя и ставшая анахронизмом к середине XII в., эта клятва напоминала о признании Готфридом Бульонским верховной власти патриарха (что тот требовал).
Эта первая часть клятвы была обращена не ко всему обществу в целом, но имела отношение только к патриарху и церкви. За этим следовало то, что можно было назвать возобновлением прежнего договора. В то время как общепринятое обещание защищать права, собственность и привилегии граждан можно было найти в коронационных клятвах всех европейских монархов, ни в одной из них не было столь четко сказано, как в клятве королей Иерусалима: «Я обязуюсь защищать ассизы королевства и королей, моих предшественников, да будет им светлая память, и ассизы короля Амори и его сына короля Балдуина, и древние обычаи и ассизы Иерусалимского королевства».
Не только содержание клятвы делало ее более обязательной для исполнения, чем в других европейских странах; важно было и то, каким образом была обставлена церемония. Когда Гуго III де Лузиньяна в 1269 г. должны были провозгласить королем Иерусалима, «Жак Видаль, представитель «всего народонаселения королевства», ознакомил его с текстом клятвы, которую были обязаны приносить и обычно приносили феодальные сеньоры королевства, а затем король произнес слова присяги. И как только он сделал это в присутствии своих вассалов, те поклялись ему в верности». Тем самым коронационная клятва становилась двусторонним соглашением между королем и дворянством.
После принесения клятвы патриарх помогал королю подняться и, держа его за правую руку, обещал «поддерживать его и защищать увенчавшую его главу законную корону, охраняя при этом права римской церкви» (или монашеского ордена, если патриарх был монахом). Затем патриарх целовал