Страна Арманьяк: Бастард. Рутьер. Дракон Золотого Руна (сборник). Александр Башибузук
руа франков и взяли наше поселение приступом. Отца и мать убили. Так я остался один. – Франсуа зажмурился, отчаянно стараясь удержать слезу, не удержал, оттер кулаком и продолжил: – Пришлось бежать. Кое-какие деньги у меня были, так что выжил. С беженцами добрался до Тулузы. Остальное вы знаете.
– М-да… Не реви, парень. Экая ты плакса… Не реви, сказал, уши надеру. – Я шутливо дернул паренька за ухо. – Все плохое закончилось, началась совершенно другая жизнь. Полная…
– Вы очень добры ко мне, ваша милость… – Мальчик неожиданно дал волю слезам.
Я застыл в растерянности, но ситуацию поправил шотландец. Он мгновенно поймал паренька за чуб, приговаривая:
– Не реви, щенок, не реви, щенок, уши обдеру.
И потащил его учить расседлывать лошадей.
М-да… У парня глаза совсем на мокром месте. Даже не знаю, что сказать. В это время мальчики четырнадцати лет считаются вполне самостоятельными, вовсю уже сражаются и по борделям шастают. А этот… Может, психическая травма у него какая? Какая психическая травма в Средние века! Эта болезнь от современной изнеженности появилась… А может, и нет. Вот же себе слугу подобрал: добродетель, едрит твою…
Прошелся по поляне и вышел к берегу Гаронны. Мы следовали как раз против ее течения. Река как река, довольно широкая и быстрая. Наш берег пологий, а противоположный вода подмыла, и образовался обрыв. Густые рощи по берегам. Через несколько километров русло сузится, и будет паромная переправа. И соответственно поселение при ней. Надо подумать, как его объехать.
– Ох, и рыбалка, наверное, здесь… – восхищенно заявил я, приметив, как здоровенная рыбина шлепнула хвостом по воде, подняв легкую волну.
Искупаться, что ли? Вечер, а солнышко еще припекает. Поискал глазами шотландца и мальчишку. Оказалось, что они, закончив с лошадьми, устроили тренировку с оружием. Тук показывал Франсуа приемы обращения с глефой, а мальчишка усердно и вполне сноровисто повторял за ним.
– Тук, Франсуа! Бегом ко мне! Купаться будем! – заорал я, принявшись стягивать ботфорты.
– О, это дело! – радостно заявил Тук, который стал гораздо чистоплотнее под моим влиянием. И тоже стал раздеваться.
– А тебе что, особое приглашение надо? – спросил я мальчишку и, не дожидаясь ответа, приказал: – А ну, скидывай одежонку.
– Я попозже, – пояснил Франсуа. – Я тут добро посторожу. Негоже без присмотра оставлять. Да и посуду надо помыть.
– Ну, как знаешь. – Я попробовал ногой воду и с разбегу прыгнул в реку. Вынырнул и погрозил кулаком мальчишке: – Чтобы потом обязательно вымылся. Смотри мне!
– Обязательно… – Франсуа собрал посуду и ушел за камыши, напоследок пояснив свои действия: – Я подальше мыть буду, вы же здесь купаетесь, ваша милость, так что не буду воду поганить.
– Тук, тебе не кажется, что он немного странный? – поинтересовался я у шотландца, уже обсыхая на берегу.
– Не… монсьор. Я с ним поговорил. Просто мальчишкой отец не занимался. Одна матушка. В монастырь его готовили, вот он и неприспособленный.