По волнам жизни. Том 2. Всеволод Стратонов
выкрикивал с эстрады:
– Нам не надо тронов и царских чертогов![25]
– Гу, гу! – шумит сочувствующая толпа, по преимуществу – покинувшие строй солдаты.
– У них заводятся летучие мыши и всякая ночная нечисть!
– Гу, гу, гу!!! – восторженно ревут окружающие.
Где только появится бритая, с хитрыми, плутовскими глазами, физиономия этого бойкого на язык демагога, наперед разносится сочувственный гул.
Полки выстраиваются. Объезжает начальник гарнизона со свитой. Смотрю на Мириманова. Лицо бледное, на губах вымученная приветливая улыбка. На груди большой красный бант. Не воинственное выражение лиц и у сопровождающих его верхом полковых командиров.
– Здравствуйте, товарищи солдаты!
Губы Мириманова кривятся не в улыбку, а в нервную гримасу.
– Здравствуйте, товарищ полковник!
Полки отвечают нестройно, вяло.
Один из полков на приветствие полковника Мириманова ответил гробовым молчанием. У командира полка – бледное, растерянное лицо. Мириманову, видимо, стоило нечеловеческого труда сдержаться и проглотить это оскорбление в строю. Он сдержался.
Впечатление – скверное и мало хорошего предвещающее.
Балкон одного из домов, выходящих на площадь – какая-то воинская канцелярия. На балконе полно солдат, впереди – молодой человек с интеллигентным лицом. Разговоры:
– Студент, одетый в солдатскую шинель…
Студент произносит горячую речь, она посвящена памяти жертв освободительного движения. Говорит хорошо, его слушают. А затем начинает красивым баритоном:
Вы жертвою пали в борьбе роковой…[26]
Хор, очевидно заранее подготовленный, дружно подхватывает, увлекая толпу. Несется:
Вы отдали все, что могли, за него…
Трогательно и производит глубокое впечатление.
День за днем, и развал увеличивался. Приказ «номер первый»[27] быстро оказывал свое действие. В массах, особенно в солдатских, все более и более заинтересовывались фактическим правительством в Петрограде – Советом солдатских и рабочих депутатов.
Улицы и особенно бульвар в дневные часы заполнены толпами шатающихся солдат, с расстегнутыми воротами, иногда декольтированными, зачастую без пояса и босых. И это – солдаты!.. Целыми часами лежат они на лужайках, покрытых весенней травою берегов Волги, и на бульваре. Повсюду играют в карты и повсюду видны бутылки водки. Кругом них все заплевано и засорено шелухой семечек.
Военные занятия фактически уже прекратились.
Пришлось мне в это время съездить с семьей в Тверь. Там картина была еще хуже.
Во время переворота толпы солдат и черни бросились к старому екатерининскому дворцу. Потребовали выхода к ним губернатора Бюнтинга.
Раньше Бюнтинг держал себя
Использованы слова из «Рабочей Марсельезы» П. Л. Лаврова (1875), утвержденной Временным правительством в качестве государственного гимна: «Нам враждебны златые кумиры, / Ненавистен нам царский чертог».
Похоронный марш, созданный А. А. Амосовым в 1870‐х – начале 1880‐х гг.
Приказ № 1, изданный Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов 1 марта 1917 г., предписывал создание в каждой части комитета из выборных представителей от нижних чинов, под контроль которых передавалось все оружие, с уравнением в правах солдат с остальными гражданами и отменой титулования офицеров и отдания им чести вне службы.