Дождь в октябре. Never. Татьяна Фролова
была уютная. Большое окно с нежно-голубыми тюлевыми занавесками. Солнечный свет падает на небольшой стол, на котором находятся стаканчик с карандашами и фломастерами. Так же лежало несколько тетрадей.
На полу лежал серый палас, очень старый. Справа находился диван-кровать, застеленный голубым покрывалом с вышитым на нем машинками.
Слева, возле стены, стоит такой же платяной комод, как в той комнате, откуда пришла Маша.
В углу, спрятавшись за кровать, сидели мальчик и девочка.
– Не бойтесь… -сказала Маша шепотом, прикладывая указательный палец к губам. —Тсс… Это я с вами говорила через розетку. Как вас зовут?
Уже расслабившись, но с осторожность мальчик вышел из-за кровати, держа за руку девочку, прятав ее за спину к ней подошли дети.
Уже ближе девушка смогла их рассмотреть. У мальчика был курносый нос весь в веснушках. Его лицо обрамляли ярко-рыжие вьющиеся волосы. Девочка была стройная и тоненькая, даже слишком. Она стояла, скрестив ножки за братом.
– Меня зовут Ваня. Это моя сестра Катя, —показал он взглядом на сестренку. —Мы заснули дома, в своей кровати, а проснулись уже здесь.
– Меня зовут Маша. Я тоже сегодня проснулась здесь. А где ваша мама и папа? —спросила девушка.
Ваня вдруг скривил лицо, какое не свойственно ребенку его возраста.
– Мой папа ушел к другой женщине, и теперь живет там с ней. Он бросил нас, и когда-нибудь он за это ответит! —с яростью в голосе бросил он Марии.
– Ну а мама?
– А мама… Мама все время пьет. Я уже не помню, когда последний раз видел ее трезвой. Она только и делает, что приводит в дом разных мужиков.
– Как я тебя понимаю… -тихо сказала девушка, обняв мальчика. —Ты молодец, приглядываешь за своей сестренкой. А сколько вам лет? —начала Маша, чтобы отвлечь ребенка.
– Мне семь лет, а Кате три…
Не успел он закончить и быстро убежал в угол прячась за кровать, схватив свою сестренку.
Мария услышала, как со скрипом открывается дверь позади нее. Девушка побоялась повернуться.
– Ну и что я тебе говорил про глупости? Что ты здесь делаешь? —громкий голос резал уши. Или она уже просто привыкла к тишине и к шепоту.
Маша обернулась. Стоит такой брюнет-Кирилл, руки в боки, ну прям накажет сейчас непослушных.
– Я услышала детский плач и пошла проверить. Я же врач. —попыталась оправдаться девушка.
– Ты не врач, а студент на практике. Последний раз слышу ложь, поняла? —сказал он сводя бровями.
Маша проигнорировала его взгляд и не стала отвечать.
В один шаг он сократил расстояние между нами и встал, возвышаясь над ней. Он был на голову выше ее, и, чтобы смотреть ему в глаза, ей приходилось задирать голову.
У брюнета-Кирилла глаза в близи были красивые. Золотисто-карие. Но от его взгляда бегали мурашки с головы до ног. И тут Маша не выдержала:
– Ну и что дальше? Поцелуешь?
– Острячка! —закатил он глаза и схватив девушку за руку