Формула действия. Сергей Ермолов
Мне стало даже интересно, чем все это закончится.
Вонзил ему скальпель над ключицей. От боли Артур откинул голову назад и завизжал. Подобные маленькие трагедии не новость. Каждый человек ощущает свою жизнь, как обман.
Я от всей души поторопил смерть. Не мог больше ждать. Так было нужно. Только не спрашивайте – кому?
Есть нечто страшное. Оно существует. И оно – мое. Это и значит быть Богом. Быть тем, кого боятся. Результат не имеет смысла. Только процесс.
Я ищу свою Голгофу. Нет смысла искать в жизни что-то иное.
Задыхаюсь от своего молчания. Оно давит меня. Я должен постараться вспомнить, что произошло дальше. Если сейчас не запишу свои ощущения, то в будущем никогда не поверю, что они были со мной.
Что-то особенное было в его глазах. Может быть, печаль.
– Закрой глаза. Я сделаю все быстро. По крайней мере я могу это сделать.
Чувство власти было невероятным. Просто удивительно, какое наслаждение доставила мне эта медлительность.
Я был податлив как воск.
Разрез кожи, подкожной клетчатки, а внизу и подкожной мышцы шеи я сделал вдоль наружного края грудинной ножки грудино-ключичной мышцы длиной 6—7 сантиметров. Как будто это происходит сейчас. Все пережить заново.
Мог сделать с ним что угодно. Что угодно. Ты не должен идти на поводу у своих чувств, говорю я себе.
Все это может иметь куда более важное значение, чем казалось, думал я.
«Тебе мало того, что ты уже сделал?» говорил я. Иногда любопытство вытаскивает за собой смелость и подгоняет ее.
По желобоватому зонду вскрыл вторую фасцию шеи и отодвинул к ключице горизонтальную ветвь наружной яремной вены. В этом не было ничего личного, я просто спокойно делал свое дело. Там на самом деле было на что посмотреть, не так ли?
Я почувствовал, что счастлив. Я ведь все сделал так, как намечал сделать заранее. Достаточно ли я был умел? И насколько это важно?
А это может получиться интересно, подумал я.
Он лежал тихо-тихо, а как будто кричал.
Никак не могу избавиться от чувства, что все это справедливо. Не позволял жалости обманывать меня.
Знаю, что кто-нибудь обязательно воспользуется моим опытом. Любая подробность может оказаться важной.
Мне хватило времени, чтобы подумать: я это сделал. Прошел весь путь до конца. Слабость делает человека понятнее.
Я бил снова и снова. Уже сам не понимал, с чего вдруг так на него набросился. Если бы знал, что делаю, я бы остановился. Возможность причинять боль никогда не увлекала меня. Говорить об этом не следовало. Не хочу вспоминать себя злым.
Воображение разыгралось, решил я. Мне просто хотелось, чтобы хоть что-нибудь произошло. А может, в конце концов даже и лучше, что так вышло. Такая мысль пришла мне в голову и тогда, и сейчас.
Спросишь: почему? Трудно объяснить логикой, словами.
Я не сразу понял, что происходит, но у меня сложилось впечатление, что прикоснулся к какой-то тайне.
Я