История Французской революции. Том 1. Луи-Адольф Тьер
как не был бы свободен в Турине или в Кобленце, как не был свободен при Морепа[41], потому что слабость характера обрекает человека на вечную зависимость.
Народная партия, отныне торжествующая, была теперь разделена между герцогом Орлеанским, Лафайетом, Мирабо, Барнавом и братьями Ламетами. Общественный голос обвинял герцога Орлеанского и Мирабо в подстрекательстве к последнему бунту. Свидетели, заслуживавшие некоторого доверия, уверяли, будто видели Мирабо на ужасном месте сражения 6 октября. Эти факты впоследствии были опровергнуты, но в ту пору им верили. Заговорщики хотели удалить короля и даже убить его, говорили клеветники. Еще говорили, что герцог Орлеанский хотел быть наместником, а Мирабо – министром. Так как ни один из этих проектов не состоялся, то казалось, будто Лафайет расстроил их своим присутствием, и он прослыл за спасителя короля и победителя герцога и Мирабо.
Александр Ламет и Шарль Ламет
Двор, еще не успев впасть в обычную свою неблагодарность, признавал Лафайета своим спасителем, и в эту минуту могущество его казалось непомерным. Экзальтированные патриоты пугались его и уже шептали имя Кромвеля. Мирабо, как мы скоро увидим, не имел ничего общего с герцогом Орлеанским, ревновал к Лафайету и называл его Кромвель-Грандисон[42]. Аристократия поддерживала его в этой недоверчивости и прибавляла к ней свою клевету. Но Лафайет решился, вопреки всем препятствиям, поддерживать короля и конституцию. Для этого он хотел сначала отстранить герцога Орлеанского, присутствие которого подавало повод ко многим слухам и, кроме того, могло представить если не средства, то хотя бы предлоги к смутам. Лафайет имел свидание с принцем, озадачил его своей твердостью и заставил удалиться. Король, знавший и одобрявший этот проект, сделал вид, с обычной своей слабохарактерностью, что его принуждают к этой мере, и в письме к герцогу сказал ему, что необходимо, чтобы удалился или он, или Лафайет; что при нынешнем состоянии общественного мнения выбор сомнителен и поэтому он дает герцогу поручение в Англию. Впоследствии стало известно, что министр иностранных дел Монморен, чтобы избавиться от честолюбия герцога Орлеанского, направил его в Нидерланды, в то время поднявшиеся против Австрии, и подал надежды на титул герцога Брабантского.
Друзья герцога Орлеанского, узнав об этом, рассердились на него за малодушие. Они не хотели, чтобы он уступал, отправились к Мирабо и просили его разгромить с кафедры насилие, которому Лафайет подвергал герцога. Мирабо, уже ревновавший к популярности генерала, велел сказать герцогу, что будет громить их обоих, если герцог уедет в Англию. Это поколебало герцога, но новое настоятельное послание от Лафайета заставило его решиться.
Мирабо, получив в собрании записку, извещавшую об уступке герцога, с досадой воскликнул: «Он не стоит того, чтобы отдаться ему!» Эти слова и много других столь же неосторожных слов навлекли на Лафайета обвинение в том, что он один из агентов герцога, тогда как он никогда
Жан-Фредерик Фелиппо, граф де Морепа (1701–1781) – государственный министр Франции, обладал старшинством в королевском совете, сам представлялся как «наставник юного короля». –
Грандисон – герой романа С.Ричардсона «История сэра Чарльза Грандисона»; добродетельный английский джентльмен, соперничающий в добродетели со своей невестой. –