Господь, прибежище мое… Мой путь к Богу. Любовь Княгницкая
«умершего» брата, Михаила, выходящего из летней кухни и очень испугались. Мой папа, шатаясь, подошел к дому и, со стоном, упал. Сестры, преодолев страх, вышли на двор, подхватили брата под руки и с трудом втащили в дом; после болезни они и сами еле ходили. Это было первое чудесное спасение моего папы.
Жизнь в двадцатые годы была тяжелой. Тех, кто хорошо трудился и имел лошадей и скотину, называли кулаками и отбирали у них все имущество, а тех, кто сопротивлялся, убивали на месте без суда и следствия. Тех, кто был посильнее и поздоровее, высылали, а старых, немощных и малых детей оставляли на выживание. Так как мой дед был уже слишком стар, да еще и хром, то решили его в ссылку не отправлять, побоялись, что в дороге может умереть. Но крова и всего, что имел, мой дед лишился.
Отправились мой дед Михаил со своим сыном Михаилом в Джанкой – наниматься на работу к людям пасти их скот. Они жили в старом домике у тех людей, чей скот пасли. В один из весенних дней, когда они спали в хлеву, папе моему перед рассветом вдруг послышалось, что кто-то открыл дверь и зовет дедушку. Папа проснулся – никого нет, а дедушка спит. Он начал его будить: «Папа, вставай, коров уже надо идти пасти!», но дедушка ласково сказал: «Спи, сынок, еще рано» и папа опять уснул. Скоро он вновь проснулся от стука щеколды и ему опять послышалось, что кто-то зовет его отца, и он снова стал будить дедушку идти пасти коров. Тот ему опять так же ласково сказал: «Спи, сынок, еще рано». И в третий раз папа проснулся от скрипа двери, стука щеколды и голоса, зовущего дедушку. Он увидел, что отец его спит и решил разбудить, говоря ему: «Папа, Вставай! Слышишь, тебя зовут коров пасти!» Дедушка рассердился, да как крикнет: «Чтоб ты всю жизнь пас коров!», встал и пошел к коровам. А пастбище было на другой стороне речушки, протекающей возле города Джанкоя. Ее нужно было перейти, а так как мостика не было, то посередине речки положили большой камень для перехода: на камень встаешь одной ногой, а другую ставишь уже на тот берег. Но дедушка на старости лет хромал на одну ногу и, когда ступил ногой на камень, не удержался и упал в речку лицом вниз и захлебнулся. Родственница вела в это время корову в стадо и все это видела, но спасти дедушку не успела. Папе было в то время двенадцать лет. Когда он рассказал сестрам о том случае, те сказали: «Приходила смерть, а ты помешал спокойно умереть папе своему, и он тебя проклял». Так мой папа действительно и пас всю жизнь коров, пока жили в Захаровке и держали свой скот.
Дед умер в 1930 году. Папа остался круглым сиротой, он продолжал пасти скотину, сил не было – кормили плохо. Весной, в день свободный от работы, он решил сходить в гости к сестрам, но не дошел: уснул на пшеничном поле. Сколько он так проспал, никто точно не знал, только его рубашка и брюки сопрели с той стороны, на которой он лежал. Отца нашла женщина, Мария Чеботарка, когда стали косить пшеницу. Она забрала его к себе домой, там он не просыпался еще несколько дней, когда же проснулся, был очень слаб. Она ухаживала за ним, кормила его и выходила, и он у нее жил до тех пор, пока не уехал в Мурманск. Отец называл эту женщину мамой, так как она