Жизнь за трицератопса. Кир Булычев
исключено, – ответил Минц. – Вопрос лишь в том, как проверить нашу теорию.
– Проще простого, – сказал Удалов. – Надо налить в пещеру гипса, потом раздолбать холм, а что останется, то и будет динозавром!
– Ой… – прошептала Марина. – Это же первый в мире динозавр, которого человечество увидит воочию.
– Вам нравится такой вариант? – спросил Минц у Аркадия, а может быть, у самого себя. – Мне он категорически не нравится. Мы с вами совершенно не знаем, что скрывает в себе этот холм. А вдруг динозавр не одинок? А вдруг тут, за стенкой, скрывается другой динозавр? Мне кажется, что я когда-то слышал, что в холме есть пещеры. Не пещера, а пещеры.
– Ты прав, Лев, – согласился с ним Удалов. – Я в детстве даже лазил сюда, только не в эту пещеру, а в другую.
– Значит, первым делом мы должны обеспечить изучение пустот. Изучение, а не уничтожение.
Глава 4
Возвращались в город двумя парами.
Первыми шли Удалов и Минц. Они обменивались идеями, которые рождались в их беспокойных головах.
Позади следовали Аркадий с Мариной.
Они не говорили о динозаврах, как будто не понимали значения этой находки. Их разговор состоял из вопросов. Ответы подразумевались.
– Ты в самом деле из-за меня сюда пришел?
– А зачем ты постриглась?
– Ты меня искал?
– Как ты догадалась?
А тем временем темнота опускалась на город, но посетить Лебедянского никогда не поздно.
Лебедянский стал мэром города совсем недавно, победив в отчаянной борьбе шестерых кандидатов, потому что был честным и обещал таковым оставаться навечно.
Еще подростком он возглавил организацию «Орленок», которая совершала походы по местам боевой славы. Правда, боевая слава давно уже обходила Великий Гусляр, но именно Толе Лебедянскому принадлежит честь открытия в гуслярских лесах братской могилы польских интервентов, замороженных там с помощью гуслярских проводников в начале XVII века. Еще в десятом классе средней школы Толя Лебедянский добился приезда в Гусляр делегации из Зеленой Гуры, откуда и были родом те самые ляхи.
Затем шустрый подросток пытался добиться слияния Великого Гусляра и Зеленой Гуры в один город-побратим, трижды ездил с этой целью в Польшу и один раз в Москву, где дошел до Андропова, но вся эта эпопея рухнула, когда в пылу общественной деятельности Толя завалил экзамены за восьмой класс и был оставлен на второй год, несмотря на то, что за парнишку вступились «Эмнести интернешнл», баварская партия «зеленых» и пионерская организация в Москве. После порки, ставшей известной всему городу, отец увез подростка в деревню, чтобы там он готовился к переэкзаменовке. Трижды Толя бежал из деревни, но тщетно. Его выслеживали с собаками и снова пороли. А тем временем от небрежения и раздоров в гуслярской организации «Орленок» польская могила была потеряна, город Зеленая Гура побратался с Франкфуртом-на-Одере, а о смелом подростке все позабыли.
Школу он все-таки окончил и поступил в Вологодский институт культуры.
Здесь