Пятьдесят оттенков хаки. Валерий Васильевич Букрин
краской, он смущенно исчез за софитами. По лбу Маши пробежала морщинка сомнения, но она была убеждена, что не вправе выказывать кому бы то ни было свои эмоции. К финальному выходу местная прима, как обычно, выпорхнула из комнаты отдыха в состоянии легкого алкогольного возбуждения: «разогрев» голосовых связок она понимала сугубо по-своему. Глаза солистки блестели, окутанный флером загадочности взгляд слегка туманился, но излучал притягательность и вселенскую любовь. Впрочем, тогда она еще четко знала свою меру. Едва Ольга появилась на сцене, зал взорвался аплодисментами. С галерки неслись восторженные крики «Браво!», «Бис!» и требовательное: «Миллион алых роз»! Певица великодушно улыбнулась, снисходительно кивнула дирижеру и сняла со стойки микрофон. При первых же аккордах зал сорвался на овации. Единственная из участников вечера, Ольга покидала сцену с огромными охапками цветов.
После концерта Маша сменила нарядное платье на привычные джинсы и неброскую футболку и во избежание импровизированного застолья незаметно проскользнула в костюмерную. На выходе ее поджидал начальник ГДО. Невысокий юркий майор с бегающими глазками и вечно потеющими ладонями, большой любитель женщин и спиртного, оценивающе осмотрел подчиненную, и, не найдя в ней встречного интереса, строго приказал: «Пилипенко, не сбегай, как обычно, а зайди в мой кабинет на бокал шампанского». Маша выразительно опустила глаза. «Не я тебя приглашаю, – напористо пояснил офицер. – Начальник политотдела желает познакомиться с новыми кадрами. Знал бы, что ты у нас того, то есть, этого… не брал бы тебя на работу!» – сокрушенно признался он. Упрямица настойчиво хранила молчание. «Короче, я тебя предупредил! – не выдержал Ревенко, направляясь к лестнице. – Мне надоело отдуваться за тебя! – он нетерпеливо ударил кулаком по стене, но вовремя заметил спускающуюся Сундукову и расплылся в подобострастной улыбке: – Марьяна Васильевна, вы как всегда обворожительны». Женщина застыла двумя ступеньками выше и снисходительно усмехнулась. Майор, привстав на носочки, потянулся губами к ее руке. Не достав, пробормотал, скрывая смущение: «Вас уже заждался наш общий друг». Сундукова даже не посчитала нужным отвечать. Начальник, пятясь, растворился, а Марьяна, картинно выгнув спину, прислонилась к перилам и как бы невзначай поинтересовалась:
– Намереваешься снова ускользнуть?
Маша кивнула в ответ. Брови радиодивы взлетели вверх.
– Может, это и верно, – с легким вздохом согласилась она после небольшой паузы и перешла на шепот: – Монотонная жизнь скучна. Или ты всю жизнь собираешься проторчать в этой дыре? Запомни: отныне карьера мужа прямо пропорциональна твоей покладистости. Именно от тебя зависит ваш перевод в столицу. Советую не упускать шанс!
– Мое положение меня вполне устраивает.
– Чудная ты, – манерно пожала плечами собеседница. – Неглупый, вроде, человек, но ни на грамм секи.
– Марьяночка, дефочка,