Пятьдесят оттенков хаки. Валерий Васильевич Букрин
на ношении формы. У него масса неотложных дел, и тратить время на придирки к упрямой подчиненной не имеет смысла. Но могло быть и иначе. В случае увольнения, причину которого руководство найдет всегда и объяснять ее не посчитает нужным, вопрос с выбором формы одежды отпадет сам собой. Думать о последнем варианте как-то не хотелось. Маша понадеялась на благоприятный финал. Возможно, ее начальнику все же удалось договориться с Рыбаковым, и сейчас он тянет время и ждет от нее заурядного раскаяния. Конфликт можно было исчерпать, смиренно попросив у Онищенко прощения. Но унижаться не хотелось, а степень накала их отношений не позволяла свести разговор к элементарной шутке. Замполит, вероятно, рассчитывал на слова благодарности, а потому интригующе щурился. Прикинув все «за» и «против», Маша так и не сумела выдавить из себя «благодарю», полагая правой в этом споре себя.
– У меня действительно нет формы.
– Потому с завтрашнего дня вы служите в самой дальней из частей, где вопрос ношения формы не стоит так остро. Допрыгались! – съязвил-таки он и встал с видом праведного мстителя. – Все ясно?
Маша едва сдержала обиду, но взяла себя в руки и встала.
– Будем играть в молчанку? – в голосе Онищенко появились нотки раздражения. – Мария Андреевна, я вижу, ваше упрямство не позволяет осознать всей тяжести сложившейся ситуации. Поясняю: вы более не являетесь ведущей теле– и радиопрограмм, не печатаетесь в газете и не заведуете музеем. Вы едете в часть, где вас будут окружать простые трудяги, в дороге вы будете проводить три и более часа, заниматься вам предстоит в лучшем случае документацией, а то и вовсе носить подносы с пищей, – вышел из себя начальник. – Чего вы добиваетесь? Срочно идите к Рыбакову и извиняйтесь! Кланяйтесь ему в ноги и слезно просите отменить приказание!
– Не кричите на меня! – направилась к выходу Маша.
– Смирно! – повысил вслед ей голос полковник и пригрозил: – Я добьюсь, чтобы вас лишили погон! Можете их снять прямо сейчас!
Маша посмотрела на него, сожалея, и с усмешкой парировала:
– Не вы мне вручали погоны, не вам и отнимать. А чтобы не видеть вас, я поеду хоть на край света и выполню любую работу. Прощайте, – она гордо вскинула голову и вышла, придержав дверь.
– Сумасшедшая! – обиженно выкрикнул вслед шеф и с угрозой в голосе пообещал. – Вы еще запросите помощи!
– Ни за что, – не оглядываясь, шепнула упрямица.
Глава восьмая
…Ранним зябким утром, перепрыгивая через кочки грязного снега, то и дело вздыхая и бесконечно жалея себя, Маша бежала на мотовоз, боясь не успеть к его отправлению. Резко перестроить свой рабочий график она пока не сумела. Служа вблизи города, женщина так дотошно не следила за передвижением стрелок на часах. Даже если и случалось опаздывать, всегда можно было свернуть на «переклад» и при необходимости добраться до работы автостопом. Мотовозный ритм такую вольность исключал. Старенький состав отправлялся строго по расписанию, и возможность попасть на дальнюю площадку попутным транспортом