Мюнхен. Роберт Харрис
за дальним концом стола заседаний, близ поддерживающих потолок дорических колонн. Книжные шкафы выставляли напоказ корешки переплетенных в кожу статутов и серебристо-синие тома «Хансарда»[2]. Главы штабов сложили фуражки на столик у двери и заняли освобожденные министрами кресла. Горт, как старший по должности, расположился в центре. Открыв папки и разложив бумаги, все трое закурили сигареты.
Поверх головы премьера Легат бросил взгляд на стоящие на каминной полке часы, окунул перо в чернильницу и вывел на листе писчей бумаги: «ПМ и ГШ. 14:05».
Чемберлен прочистил горло.
– Итак, джентльмены, боюсь, ситуация ухудшилась. Мы надеялись – и чешское правительство согласилось на это, – что передача Судетской области Германии будет осуществлена цивилизованно, посредством плебисцита. К несчастью, накануне вечером герр Гитлер объявил, что не готов ждать даже неделю и в субботу начинает вторжение. Сэр Хорас Уилсон встречался с ним сегодня утром без свидетелей и очень твердо предупредил, что если Франция сохранит верность союзным обязательствам перед Чехословакией – а у нас есть все основания так полагать, – то и нам не останется иного выбора, кроме как поддержать Францию.
Премьер-министр надел очки и взял телеграмму.
– После привычных разглагольствований и брызганья слюной герр Гитлер, согласно сообщению нашего посла в Берлине, ответил буквально следующее: «Если Франция и Англия нанесут удар, то пускай. Мне это совершенно безразлично. Я готов к любым поворотам. Внесу лишь ясность: сегодня вторник, а к следующему понедельнику мы окажемся в состоянии войны».
Чемберлен отложил телеграмму и сделал глоток воды.
Перо Легата чиркало по плотной бумаге: «ПМ – последние новости из Берлина – разрыв переговоров – бурная реакция герра Гитлера – на следующей неделе мы окажемся в состоянии войны…»
– Разумеется, я продолжу усилия по поиску мирного решения – если таковое существует, – продолжил премьер. – Хотя в данный момент не вижу, что можно сделать. А тем временем, боюсь, нам стоит приготовиться к худшему.
Горт оглядел своих коллег:
– Премьер-министр, мы набросали меморандум. В нем обрисован наш совместный взгляд на военную ситуацию. Позволите мне зачитать вывод?
Чемберлен кивнул.
– «По нашему мнению, – начал Горт, – никакое давление со стороны Великобритании и Франции посредством морских сил, сухопутных или воздушных не сможет помешать Германии захватить Богемию и нанести решительное поражение Чехословакии. Восстановление территориальной целостности Чехословакии станет возможным лишь в результате продолжительной борьбы, которая с самого своего начала должна будет принять характер неограниченной войны».
Все молчали. Легат отчетливо слышал скрип своего пера, который вдруг показался неестественно громким.
– Это кошмар, которого я всегда опасался, – промолвил наконец Чемберлен. – Ощущение такое, что прошлая война ничему нас не научила и мы заново переживаем