Братья Булгаковы. Том 2. Письма 1821–1826 гг.. Александр Булгаков
Петр не помнит ничего. – «Не забудьте же ужо на вечер». – «Да я кому-то уже обещал вчера еще на улице». – «Да это мне и есть, я вас остановил (ни слова правды), и вы дали слово». – «О, так буду непременно, а я думал, что другому обещал».
На днях вышло Муравьева «Путешествие в Хиву». Я видел у Лунина, чрезвычайно любопытно, и при книге атлас с прекрасными портретами, планами и картами. Стану доставать и пришлю тебе. Лунин все укладывает, едет в деревню и просил меня выписать ему интереснейшие журналы русские и франкфуртский журнал. Он теперь делает очень хорошие замечания на свод русских законов по военной части, напечатанные Закревским. Я уверен, что работа сия очень будет полезна. Куда жаль, право, что его не употребят деятельным образом. Он просил Гиппиуса подписать его на коллекцию портретов современников; надобно или теперь прислать всю сумму, или по мере, что портреты будут выходить? Еще просьба: когда пойдешь мимо, зайди к косметику, что над фруктовыми лавками на Перспективной*, и возьми у него на 10 рублей курительной бумаги, коей вот образец. Ее держат на свету, и она наполняет ароматом комнату.
Так прежде звался Невский проспект.
Ну, брат, уж мостовые здесь – еще хуже ваших. Я иначе не буду ездить, как на ногах своих. До того вчера избило меня, едучи от Пушкиных, что я решился слезть и идти пешком. Вяземский звал к себе обедать, но я явлюсь только после, ибо он заставляет слишком есть, да и признаюсь тебе, что, кроме него, никого из компании его не жалую. Он догадывается, я думаю, потому что всякий раз говорит: «Приезжай, Иван Иванович Дмитриев тоже будет». Вяземский вчера меня спросил: «Что, Нессельроде и Каподистрия еще не отставлены?» – «Какой вздор! И похожего нет ничего». – «Ну уж поверь, что Каподистрией-то верно пожертвуют, чтобы сблизиться с турками». Откуда берут этот вздор[57]?!
Александр. Москва, 15 мая 1822 года
Я не знаю, почему здесь публика думает, что лотерея Головинская разыграна никогда не будет, что билетов разобрано очень мало. Я уверяю всех в противном; все твердят: да об ней что-то и говорить перестали! Не худо бы напоминать об ней частыми объявлениями, в коих видны бы были успехи продажи билетов, прибавляя анекдоты о чужестранных лотереях, а особенно о выигрышах, коими иностранные газеты наполнены. Сие обострило бы желания некоторых и жадность множества, особенно ежели это напечатается в «Инвалиде». Мне сказывали, что в мое отсутствие прошла молва, что прислали сюда последние 5000 билетов, назначенных для Москвы, и что все так и кинулись их покупать. Еще глупое уверение у всех, что выигравший Воротынец должен будет: 1-е – внести деньги для инвалидов, 2-е – что мужиков должен сделать вольными хлебопашцами.
Война, стало, начинается, и это Каподистрия ее устроил, но, как мы слышали, – на своем бильярде. Это он делит останки побежденных с Портой. Это прекрасно! Свидетельствуй ему мое почтение при каждом удобном случае: мне очень досадно, что сия воинская доблесть не проявилась в мое время. Кстати обо мне, не смейся: я видел Льва Яковлева в Итальянской опере, он спросил у меня новости о графе
Оказалось, что князь П.А.Вяземский был прав. Нессельроде остался.