История похода в Россию. Мемуары генерал-адьютанта. граф Филипп-Поль де Сегюр
готов разделить ее с союзником, что бы для этого ни потребовалось сделать».
Эти подробности нам сообщил свидетель, хотя и младшего чина. Независимо от того, были ли эти намерения выражением благородной политики Александра, или Фридрих сам подчинился необходимости, ясно, что для него наступило время принятия важного решения. В феврале 1812 года обмен посланиями с Александром (если таковой имел место) или надежды на получение лучших условий из Франции заставили Фридриха колебаться в ответ на конкретные предложения Наполеона; последний терял терпение, слал дополнительные силы в Данциг и приказал Даву вступить в Померанию. Его мотивы захвата шведской провинции были привычными – недозволенная торговля жителей Померании с англичанами и необходимость срочного принуждения Пруссии к принятию его условий. Князь Экмюльский даже получил приказы быть готовым полностью овладеть этим королевством и захватить монарха, если в течение восьми дней после выпуска названных приказов последний не заключит наступательного союза, продиктованного Францией; однако когда маршал сделал несколько переходов, необходимых для проведения этой операции, он получил сведения о ратификации договора от 21 февраля 1812 года.
Эта уступка не вполне удовлетворяла Наполеона. Он использовал и силу, и уловки: подозрения толкали его к оккупации крепостей, оставленных в руках Фридриха; он потребовал от короля, чтобы тот держал только по 50 или 80 инвалидов в некоторых из них, и хотел, чтобы французские офицеры были допущены в другие; все они должны были посылать ему рапорты и выполнять его приказы. Наполеон беспокоился обо всем. «Шпандау, – отмечал он в письме Даву, – является цитаделью Берлина, как Пиллау – цитадель Кёнигсберга». Французские офицеры имели приказы быть готовыми представляться по первому сигналу – то была манера, введенная им. В Потсдаме, который король сохранил для себя и куда нашим войскам было запрещено входить, французские офицеры по приказу Наполеона должны были часто показываться как наблюдатели, чтобы местные жители привыкли к их виду. Он рекомендовал, чтобы королю и его подданным оказывались все знаки уважения, но в то же время чтобы у людей были отняты все виды оружия, которые могут быть использованы ими во время мятежа; при этом были названы даже самые малые средства возможного нападения. Принимая во внимание возможность проигрыша битвы и последующих прусских вечерен, он приказал разместить войска в бараках или лагерях, дополнив инструкции описанием тысячи предосторожностей с мельчайшей детализацией. В качестве последнего средства обеспечения безопасности, на случай высадки английского десанта между Эльбой и Вислой (хотя Виктор, а затем Ожеро должны были оккупировать Пруссию с 50 тысячами солдат), он добился содействия 10 тысяч датчан на основе договора.
Все эти предосторожности всё же не сделали его доверчивым: когда принц Хатцфельд пришел к нему с просьбой о субсидии в 25 миллионов франков на военные расходы, он ответил Дарю,