Слышишь эту музыку? Стихи не на каждый день. Сергей Степанов-Прошельцев
душа от погони смычка
за пределы гармонии и чистоты.
Поражённая молнией, старая ель,
заглянувшая ночью в бескрайную высь,
стала скрипкой, которая гонит метель
из разрозненных звуков, что вместе слились.
Эта музыка всё, что неважно, сомнёт,
и наполнит сердца жаркой силой огня,
чтоб остаться, навеки остаться со мной
и для тех, кто заступит на смену меня..
* * *
Синь загоняя в угол
тучей, чьи рваны клинья,
лето выводит фугу
шестиголосым ливнем.
С мокрой сползая горки,
тёплое тело ночи
музыку эту горлом,
сердцем своим доносит.
Может, пойму случайно
этот поющий ветер,
сладкую эту тайну —
тайну всего на свете?
* * *
Верни эту музыку лёгким касанием клавиш,
пойми – это время в смертельный тупик завело,
когда для спасенья души что угодно оставишь —
жену и друзёй, чтоб седлать не пришлось помело.
Верни эту музыку, лунные эти сонаты,
опасную близость – так бабочку тянет к огню.
Как преданный друг и как верная раньше собака,
забывшая кличку, надежду я в сердце храню.
Верни мне мой сон, я доверюсь, как прежде легенде,
когда неуместен позорный и нищенский торг,
когда, словно кобру, волшебная флейта и Гендель
заставят меня пережить тот забытый восторг.
* * *
Из-за наносов мусора, из-за всего, что лишнее,
вдруг возникает музыка – музыка еле слышная.
Очень уж незатейливо, напоминая давнее, —
тощею хризантемою
в бедности увядания.
Камнем, что в воду бросили, синью, что небом послана,
музыка ранней осени, словно гвоздем по прошлому.
Сколько всего потрачено, я не скажу уверенно,
чтоб ощутить прозрачное,
легкое дуновение.
И наплывёт несмелая лодка надежды зыбкая…
Что же со мною делают этот фагот со скрипкою?
…Всходы дают озимые, слыша, хоть непогодило,
эту необъяснимую,
как волшебство, мелодию.
* * *
Сопрано гобоя и тубы контральто…
Мир музыке этой открыт,
и жизнь зависает в немыслимом сальто,
и скрипки рыдают навзрыд.
А мы не успели к беде прицениться,
уроков никто не извлёк.
Немыслимым цветом слепит медуница —
так слепнет от фар колонок.
И кажется мир беспредельным и светлым,
ещё не покажет он тыл,
и мы, унесённые солнечным ветром,
не видим нигде черноты.
Ещё не обижены жизнью мы слишком,
характер ещё, как желе.
Мы музыку эту попозже услышим,
когда уже поздно жалеть.
Когда уже нет изначального страха,
что в тёмную дьявол сыграл,
когда примиряет с симфонией Баха
беды