Черный день. Алексей Доронин
они могли сидеть на военном аэродроме – риск сопоставим. Колонна – слишком заметная мишень. Демьянов представил, что останется от них после близкого взрыва вакуумной, кассетной или напалмовой бомбы, и его передернуло.
А ему что, сидеть внизу, в безопасности?
– Как хочешь, а я не могу на это смотреть, – резко сказал он.
– Ты спасатель, тебе и мегафон в руки. Может, кого и убедишь, – в голосе подполковника чувствовался скепсис. – В головной машине ручная сирена есть. Мои помогут, только не выходите всей толпой.
– Спутники?
– Беспилотники. Этой дряни вокруг как тараканов.
Демьянов сам удивлялся произошедшей с ним перемене. О том, что еще полчаса назад могло привидеться в кошмарном сне, они разговаривали будничным тоном. Как ни сильна была привычка к мирной жизни, а все же он быстро перевел себя на военный режим работы. Теперь предстояло сделать то же с людьми на дороге, которые по-прежнему пребывали в блаженном неведении.
– Ну а ты что? – В голове у Демьянова шевельнулась нехорошая догадка. – Неужели хочешь по-тихому в кусты?
– А я в районную администрацию. У них должна быть защищенная линия. Заодно постараюсь оповестить кого смогу.
– Думаешь, народ поверит?
– В задницу народ, – рубанул рукой воздух Димка. – Только организации. Может, хоть кто-то укроется. А вы ждите до утра. Если не вернусь, считайте меня коммунистом. – Иваненко слабо улыбнулся, распахивая дверцу УАЗа. – Если серьезно… пусть переодеваются в гражданку и по домам. Войну эти сволочи один хрен уже просрали.
Гадко стало у майора запаса на душе от этой фразы. Хоть и нечего было возразить.
– Погоди, – остановил он. – Мне своих предупредить надо.
– Семью?
– Нет, базу.
– «Четвертую»? Плюнь. Далеко. Мне по пути, я заеду… если успею. Да не стой столбом, действуй! У тебя на объекте продукты должны быть. Они не жрали с утра, вот и организуй раздачу.
Демьянов стряхнул с себя оцепенение. В этом году он уже реже вспоминал о Лене. Время лечит. Последнее письмо от нее пришло два месяца назад, а по телефону они не разговаривали и того дольше. После того как они расстались, она уехала с мальчиками аж в Калининградскую область. «Чтобы быть подальше от тебя, сволочь». Он уже успел трижды прокрутить в памяти карту бывшего Кенигсберга, отмечая на ней воинские части и стратегические объекты. Вроде в безопасности. Пригород. Вроде рядом ничего такого нет. Но кто поручится? Какой бы ни была политика завоевателей по отношению к русским аборигенам, крохотный анклав почувствует это первым. Кто знает, вдруг в рамках восстановления исторической справедливости два миллиона бесполезных русских «выселят» в Балтийское море, а Восточную Пруссию отдадут обратно Германии? Не исключено…
Кулаки Сергея сжимались в бессильной злобе, а любая точка в небе казалась ему вражеским разведчиком. Пусть даже беспилотным. Но еще чернее, чем ненависть к заокеанским гадам, была злость на тех, кто был куда ближе. А виноват – не меньше.
Запрыгнув