Он (а). История одного провала. Ирэна Адлер
на тот берег? – без тени иронии предложил брат, зная, что я не полез бы в воду просто так.
Марина подняла голову, открыла глаза и удивленно посмотрела на меня. В ее глазах читалась легкая заинтересованность и даже можно сказать вызов. Всем своим видом, она как бы показывала, что такая задача по плечу только настоящему герою и сомневалась, что я им являюсь. В этот момент я почувствовал такой невероятный прилив сил, что точно понял – я доплыву. Остановиться на середине или выбраться из воды прямо сейчас означало сдаться, а я всегда шел до конца. Ведь я был самым настоящим героем.
– Он что и правда, собрался плыть на тот берег? – услышал я такой сомневающийся, но в то же время мотивирующий меня голос Марины.
– Да, – совершенно спокойно и лаконично ответил брат.
Он никогда не был слишком словоохотлив при общении с женщинами. Полагая, что от них одни проблемы, он даже не общался со второй женой отца или какой-нибудь из моих бывших жен или подруг. Хотя, забегая вперед, могу сказать, что Марине удавалось находить с Егором общие темы для бесед, когда мы втроем отправлялись на стрельбище или катались на моторной лодке и проводили вместе больше четырех-пяти часов.
– Долго он будет плыть?
– Туда и обратно примерно полчаса.
Марина какое-то время постояла на пирсе, посмотрела, как я размашистыми движениями загребаю воду и ушла. В этот момент я, конечно же, немного расстроился, ведь вся эта затея с переплыванием озера была задумана исключительно для того, чтобы обратить на себя ее внимание, а она ушла, даже не увидев, как я пересеку озеро в одну сторону.
Тело постепенно привыкло к холодной воде, а потому я без труда доплыл на тот берег. Выбравшись на сушу, я, первым делом, развернулся в сторону пирса и издал победоносный клич высоко подняв руки над головой. Несмотря на то, что я понимал: меня вряд ли кто-то видит и слышит. Я и сам-то видел только очертания пирса на том берегу. Немного передохнув и восстановив силы, я поплыл обратно. Солнце скрылось за тучи и стоять на берегу мокрым в одних плавках было некомфортно.
Гребок, второй, третий и вот, я увидел впереди яркую розовую точку. Она была там! Она стояла на пирсе и смотрела как я возвращаюсь!
Я был так приятно удивлен, что гораздо быстрее доплыл обратно, держа ориентир на прорисовывающиеся контуры ее прекрасной фигуры. Я был рад, что еще в детстве отец закалял меня, приучая к контрастному душу каждое утро по пять-семь минут. А с возрастом, постепенно увеличивая время, я мог проводить под ледяным душем до пятнадцати минут.
– Держи, – протянув мне полотенце и горячий чай, сказала она, как только я выбрался из воды.
Это было самое мягкое полотенце и самый вкусный чай из всех, что я когда-либо пил. Хотя, конечно же, это было мое домашнее полотенце и самый дешевый пакетированный черный чай без сахара, который в обычной жизни я никогда бы не стал пить. Но тогда, из ее рук, все выглядело совсем не таким обыденным и примитивным. Этот