Истоки американо-китайских отношений. Юрий Галенович
к полной независимости и самостоятельности. Здесь свою роль играло представление каждой стороны о своих нравственных ценностях, которые и те, и другие считали пригодными для себя, для партнера, для всего человечества.
Следовательно, период недопонимания был неизбежен.
В частности, американцы, протестантские миссионеры, исходили из того, что они несли с собой одну-единственную для всего человечества истинную веру, к которой китайцы просто обязаны были приобщиться, в которую китайцы должны были обратиться.
У китайцев было иное представление и о себе, и о своих нравственных ценностях, и, что самое главное, об иностранцах.
Столкновение идеологий, столкновение религий препятствовало нахождению взаимопонимания.
У сторон было также разное представление о прогрессе в области промышленности, в области индустриализации. Американцы видели себя локомотивом индустриализации, паровозом прогресса, а китайцев – «хвостовым вагоном», отсталыми людьми в области индустриализации, которая, с точки зрения американцев, была необходима для движения человечества вперед. И здесь взгляды сторон расходились и сталкивались.
В результате середина XIX века действительно оказалась временем столкновения взглядов обеих сторон. Тогда в Америке и возникло отношение к Китаю как к «отстающей» от нее нации, даже мнение о том, что китайцы настолько глупы, что не хотят брать те плоды индустриализации и цивилизации, которые им фактически «на блюдечке» предлагали те же американцы. Иначе говоря, у американцев возникало и ощущение, что китайцы оказываются по отношению к ним неблагодарными людьми. Это ранило чувства американцев как нации.
Со своей стороны китайцы, потерпев поражение в Опиумной войне, начали взращивать в себе ощущение своей «правоты» в предъявлении претензий англичанам, людям Запада, иностранцам.
В частности, и американцев китайцы обвиняли в том, что и они виноваты в нанесении унижений и оскорблений Китаю.
Создавалась ситуация взаимных обвинений, недопонимания, накопления взаимного недовольства и взаимных претензий.
С самого начала торговли в 1785 году американские ожидания были романтически нереальными или преувеличенными. Сами торговцы и редакторы (американских газет, формировавшие общественное мнение) предвкушали громадный доход от торговли, в которой, как они верили, американцы в конечном счете будут доминировать (С. 18). Для некоторых из них это должно было стать естественным результатом поставки Америкой обильного количества джина и тюленьих шкур, что позволило бы нам разрешить беспокоящую проблему сбалансирования торговли, с которой столкнулись другие нации Запада (С. 18–19). Для других, которые были настроены более мистично, судьба должна была свести вместе самую молодую нацию с самой старой нацией. Только искусственно созданное вмешательство могло блокировать судьбу нашей торговли в Китае. Один из таких торговых пророков делал